Заказываю свежую газету и выпить.

Сармус остаётся за барной стойкой. Я опускаюсь за столик у стены.

Делаю пару глотков и отставляю подальше стакан с янтарной жидкостью. Нет уж, спасибо. Местное пойло явно не для меня.

Бегло просматриваю сводку новостей. На одной из них задерживаюсь. Взгляд замирает. Хмурюсь, замечая знакомые имена. Память подбрасывает воспоминания пятилетней давности. До сих пор неприятные. Болезненные.

Резким жестом сворачиваю пергамент, нещадно его сминая. Бумага хрустит и поддаётся.

Выхожу прочь, в холодный летний вечер. Сгущаются сумерки. В окнах загораются первые огни. Тут и там из баров на улицу высыпают пьяные компании. Дребезжа колёсами, мимо проносится почтовая карета, поднимая за собой тучки пыли.

Сворачиваю за угол, открываю знакомую дверь гостиницы. Упираюсь в лестницу, ведущую на второй этаж.

В глубине первого этажа виднеется прилавок, из-за которого доносится весёлый девичий смех. И низкий мужской голос с игривыми интонациями. Иду туда. Замечаю странные шорохи. Здесь явно не хватает светильника.

Хмурюсь, когда получается рассмотреть силуэт Шэра, моего наёмника. Тот нависает над горничной в форменном переднике, которую зажал между стойкой регистрации и собой.

Заметив меня, девушка вскрикивает. Быстро приседает и убегает в боковую дверь.

— Леди Элира у себя? — спрашиваю недовольно, давая ему понять, что такое поведение мне не нравится.

— Да, хозяин. Леди поднялась наверх и не спускалась. Первый номер, хозяин.

— Ясно, — смериваю наёмника ледяным взглядом. — Всем хватило мест?

— Да, хозяин, благодарю, — тот картинно взмахивает шляпой в знак высочайшей признательности.

Раздражённо поджимаю губы и разворачиваюсь. В конце концов, какое мне дело до местных нравов. Каждый развлекается, как может.

Поднимаюсь наверх по скрипящим деревянным ступеням. Веду рукой по гладким отполированным перилам. Пахнет пылью и немного — фиалками из горшка у стены.

Безошибочно нахожу дверь с нужной табличкой. Стучу несколько раз. В ответ — тишина.

Хм, странно.

Повторяю стук. Может быть, девчонка так утомилась, что сразу уснула с дороги?

Толкаю дверь. Сминаю каблуком мягкий ворс ковра. На тумбочке горит светильник.

Первым делом замечаю кровать с безвкусным бордовым балдахином, которая занимает добрую половину комнаты.

Даже мне слегка не по себе от одного её вида, что уж говорить о девчонке, которая явно тут же представила себе, что здесь с ней будут делать и как этой ночью.

Неизвестно, что она могла себе напридумывать. Надо было всё-таки ей объяснить, что никто не намерен трогать её. Пока что.

Шкаф из красного дерева в углу. Одна секция полностью глухая, вторая с открытыми полками. Окно средних размеров с приоткрытой створкой. Лёгкий ветерок пробирается в комнату. Колышет портьеру из плотной бархатной ткани винного оттенка.

Весь пол застилает мягкий ковёр. Ступаю неслышно, продолжая осматриваться. Жёлтое кресло на изогнутых ножках с облупившейся позолотой на ручках.

Чемодан и сумка с вещами. Дорожная сумка Элиры. А вот самой Элиры нигде нет.

Пересекаю комнату, заглядываю в ванную.

Здесь прохладней, чем в комнате.

Рукомойник, этажерка с аккуратно сложенными стопочкой чистыми белоснежными полотенцами. Сама ванная. Достаточно чистая и пустая.

Везде пусто.

— Элира! — зову зачем-то в пустой комнате, хотя и так понятно, что никто не откликнется.

Элиры нет. Она всё-таки сбежала.

Нашла способ выскользнуть, пока Шэр развлекался с горничной.

Внутри поднимается дикий вихрь злости.

Не за этим я проделал такой длинный путь и поставил на карту всё, чтобы какая-то глупая девчонка взяла, и спутала все планы!