Теперь бы ещё как-то объяснить парню, что если он и отправится со мной поход, то года через два, не раньше. Ему в следующем месяце исполнится тринадцать, но из-за постоянного недоедания пацан вообще казался десятилетним. И куда такого в поход тащить? Так-то силы духа у него хватит на взрослого человека, и бесноватость ему не грозит. Это прямая дорога в ушкуйники. Многие берут в новики и четырнадцатилетних, но я не хочу. Если вдруг что-то случится со взрослым мужиком, который осознанно выбрал себе такую долю, мне, как капитану, придётся нести чёрную весть в семью. А вот как я смогу смотреть в глаза матери такого мальца? Нет, этого точно не будет.

– Так, Андрюха, переодевайся – и быстро в библиотеку. Там Ефросинья наверняка уже ждёт тебя с заказами и подзатыльниками. Не надо бесить её ещё больше.

О том, что, кроме нашей рыжей помощницы, его дожидается внеочередной обед, я говорить не стал. Тётя Агнес с какой-то маниакальной настойчивостью пыталась откормить заморыша, и я её понимал. Кстати, единственное, что ворует Заяц, так это еду со стола для своих родных, но только из выделенной ему порции. И это несмотря на то, что постоянно относит домой гостинцы от хозяйки. Все об этом знали и делали вид, что не замечали.

Парень обиженно шмыгнул носом, но не стал перечить и убежал переодеваться. Новый костюмчик, в котором он разносил заказчикам травяные сборы, а порой и книги, Заяц берёг как зеницу ока. Однажды по пути из Речного в библиотеку его подловила местная шпана, поколотила и разодрала одежду. Это был первый раз, когда я видел, чтобы босяк, которого частенько загоняли в угол и били ногами, а он лишь скрипел зубами, вдруг разрыдался, словно девчонка. Впрочем, когда тебя гладит по голове тётя Агнес в попытке утешить, слезу уронит и памятник. По себе знаю.

Гордей Иванович осуждающе покачал головой и знаками показал, что из парня получится хороший механик и на ушкуе он точно пригодится. В ответ я и знаками, и голосом возразил:

– Не возьму я такого мальца в поход. Его же сдует в реку встречным ветром.

На это Гордей, ставший новиком в тринадцать лет, лишь развёл руками. И правильно, нечего спорить. Представляю, как этот пусть невысокий, но широкоплечий и грузный крепыш выглядел в возрасте Зайца. Такой сам кого угодно за борт выбросит. В общем, я стоял на своём, а это значит, что справляться придётся самому и нужно как можно лучше изучить устройство двигателя, который раньше стоял на грузовой машине.

Задумка Гордея основывалась на его опыте комплектации старых пожарных машин новыми турбинными помпами. Мои мучения с якорной катапультой легли на такие же политые потом и сдобренные матами попытки Гордея скрестить ежа с ужом. А если нет возможности ругнуться вслух, чтобы услышали все, кто задолбал советами и указаниями, наверняка работается во стократ тяжелее. Два года назад Гордей справился с трудной задачей и сейчас тоже был уверен в успехе. Двигатели начнут устанавливать уже завтра, а помпы придут через два дня из Бреста. В Турове сделать новые пожарные машины получилось, в Пинске тоже, а вот в Бресте попробовали и решили, что смогут бороться с огнём и по старинке. Так что присланные князем помпы осели на складе. Гордей об этом знал и посоветовал, с кем из работающих у нас брестских купцов следует поговорить. В итоге помпы уже завтра спишут в утиль, а через недельку я получу свой скоростной ушкуй повышенной проходимости. Эдакий проходимец.

Сегодня мы закончили промывку уже разобранного первого мотора и начали его собирать обратно. Судя по хитрым взглядам Гордея, проделать это придётся не один раз, но я не стал ворчать. Лучше помучаюсь здесь, чем встану где-то посреди Бобрика, не зная, как всё исправить.