– Да вы же даже не смотрите, что он там пишет.

– А зачем мне смотреть? – не унимался корабельщик. – Глупость же несусветная!

Я уже устал спорить с этим упрямцем, но отказаться от его услуг не мог. Сейчас за такие деньги мастера его уровня не найти. Поэтому постарался убедить:

– Викентий Олегович, я понимаю, что вы опытный корабел, но и Гордей Иванович тоже не цветочки выращивает. Он, в отличие от вас, в походы ходит и знает, что поможет ушкую в деле.

– Не называй при мне вот это ушкуем, – не найдя другого аргумента, выпалил мастер, чем задел меня за живое.

Да и плевать на деньги! Пойду в банк и возьму ссуду. Или стребую с аптекаря задаток за тот редкий товар, который он у меня выпрашивал. Лучше буду умасливать Виринею подарками и увещеваниями, чтобы поделилась диковинками, чем терпеть вот это.

– Значит, мы с вами не сработаемся. Посчитайте, сколько я должен за уже проделанную работу, и давайте расстанемся хоть относительно мирно.

Похоже, я всё-таки не учёл кое-какие нюансы, потому что мастер тут же растерял свой боевой задор. В Пинске для корабелов сейчас не самые лучшие времена. Всё больше на себя одеяло тянут мастера Киевского княжества, а нашим приходится ограничиваться ремонтом. Но я и не думал, что всё настолько плохо. Мастер печально вздохнул и с трудом выдавил из себя:

– Вы это, Степан Романович, не серчайте. Погорячился я. Но так никто не делает! – снова завёлся он и тут же сник.

– А мы сделаем, – почти уговаривал я капризного судостроителя. – Не получится – скажете, что пытались вразумить дураков, но те оказались слишком упрямыми. А выйдет красота – сможете гордиться вместе с нами.

Я покосился на Гордея, который уже не злился, а смотрел на своего оппонента с сочувствием. Вот кому за благостью и состраданием далеко ходить не надо. А вот мне всё труднее любить этот мир и населявших его божьих тварей.

На этом спор благополучно завершился, и все вновь занялись делом. Гордей Иванович убедился, что мастер не напортачит, и потащил меня в ангар возиться с двумя газолиновыми двигателями. А возни с ними было много, потому что на новые моторы денег у меня нет, а эти ещё до ума доводить нужно. К тому же мне следовало научиться ремонтировать их самому, без помощи механика, потому что переходить на мой ушкуй он отказался напрочь. Впрочем, грех жаловаться, изучать сложную машинерию мне было страсть как интересно. Кроме двигателей, в ангаре нашёлся ещё один объект, которого здесь быть не должно.

– Андрюха, почему ты не в библиотеке? – удивлённо спросил я перемазанного в старом масле парня.

– Ну так это, Гордей Иванович велел… – попытался оправдаться Заяц, но стушевался под моим пристальным взглядом.

Вроде паренёк сообразительный и шустрый, но иногда немного тупит. Вот как можно забыть, что это я учил его основам языка жестов. Обычно в доках он в моё отсутствие помогал механику общаться с мастерами и привык к неким вольностям перевода.

Спрашивать, почему он не помог в споре двух упрямцев, смысла не было. Если и пытался, то наверняка получил по шее и вынужден был спрятаться здесь. Я посмотрел на насупившегося парня и улыбнулся. Когда вернулся из Крачая, даже без просьбы отца Никодима решил взять парня на работу и ничуть об этом не жалел. Так-то его основной задачей была доставка травяных сборов заказчикам. Пока никто не жаловался, и деньги он сдавал копейка в копейку. Проблема в другом – Заяц вбил себе в голову, что нашёл быстрый способ сменить свой низкий статус босяка на почётное звание ушкуйника. Или как минимум новика. Когда я в первый раз попросил его остаться с Гордеем Ивановичем для улучшения коммуникации с рабочими, малец быстро смекнул, что механик не собирается ходить со мной на малом ушкуе, а значит, это место может занять он. Поэтому остервенело изучал двигатели и всё, что с ними связано.