Отголоски некромантской силы будоражили кровь, хотелось смеяться и танцевать. Как здорово смотрелась бы Аня среди этих могил! Или у того склепа… Или рядом с этим стариком со светящимися глазами…

Коля прошёл ещё несколько могил, выискивая взглядом нужный куст. Потом остановился, задумался, потянул носом. Гнилым луком стало пахнуть сильнее. Но никаких упырей он здесь не видел… Дед! Кречен кладбищенский!

Колька резко отпрыгнул вправо, руки обожгло царапинами, сухие колючие ветки полоснули по лицу. На том месте, где он только что стоял, просвистела когтистая лапа, больше похожая на обтянутый кожей скелет оборотня, чем на человеческую руку. Ну, это если оборотень сумеет вытянуть лапу в два раза длиннее, чем она у него есть.

И самое поганое – Кречена невозможно убить. Заклинания он впитывает, как губка, отрубленные конечности, включая голову, отращивает за пару дней при хорошем питании. А питается он плотью, предпочтительно мёртвой, но раз кладбище заброшено, то этот демон давно не ел и безумно голоден.

Пока Коля вспоминал теорию, дед втянул руку под балахон и оскалился пастью, полной похожих на иглы зубов в три с половиной ряда. Кречен сделал шаг, ещё один.

Колька дёрнулся, попытался встать, но ветки вцепились в одежду, как живые.

Дед радостно захихикал. Светя глазами и капая слюной из иглистой пасти, он медленно приближался, по-стариковски шаркая ногами. Солнечный свет – единственное, что могло бы остановить Кречена, а ночь только началась.

Чем больше Коля пытался выбраться, тем крепче держали его ветки.

– У-фу! – раздалось сверху, и на голову Кречена обрушилась Стешка. Она клевала, била костями крыльев, царапала когтями. Старик взвыл и отвлёкся.

Вот только что может оживший скелет против могильного демона? Нужно бежать, пока Кречен не вспомнил о живой жертве!

Колька замер. Куст какой-то неправильный, но он растёт на кладбище, а значит, должен поддаваться магии смерти. Есть целый ряд таких растений, и для каждого есть своё особое заклинание.

Насколько позволяли ветки, Коля огляделся. Тонкие прутики, ломкие на вид, но на деле крепче стали. Редкие короткие колючки, крючковатые отростки-пальцы. А какая высота стеблей? Коля посмотрел наверх – и обвис на ветках, сдаваясь. Прямо над ним ехидно покачивалась чёрная ягодка с просвечивающейся красной сердцевиной.

Могильник. Куст так прозвали не только потому, что растёт на могилах – этот куст опутывает жертву, обычно зазевавшихся птиц или грызунов, и удерживает бедняг до смерти, а потом питается эманациями смерти. Магию он впитывает, ножи тупит и ломает. Если увяз, то спасения нет. Могильник сводит своих жертв в могилу.

Дед визжал и шаркал ногами по сухой листве, сова у-фукала, клюв стучал, костистые крылья хлопали. Над головой сияла полная луна на возмутительно безоблачном небе. Идеальная ночь для сбора могильника, но никак не для того, чтобы самому стать удобрением!

Колька мысленно настраивался на то, чтобы вернуться привидением и всё-таки признаться Саше в любви. Её новый адрес он, конечно, не узнал, но у него на это будет вечность. В конце концов, не зря же она ему бутерброд подарила!

Рядом что-то захрустело. Коля сообразил, что больше ничего не визжит, не стучит и не хлопает, и открыл глаза. Рядом что-то ела ожившая кобыла. С непередаваемым удовольствием на морде она на глазах изумлённого Кольки откусила ветку могильника и принялась пережёвывать. Колька икнул.

Сбоку к кобыле подбирался Кречен. Когда оставалось меньше пары шагов, он взвизгнул, подпрыгнул и вцепился кобыле в бок. С урчанием он принялся отгрызать изрядно подгнившие бока.