Не поверив, кицунэ обернулась к мужчине. И поймала предостерегающий взгляд.

Сердце отчаянно ударилось о ребра. Она знала этот взгляд, знала, что сейчас спорить бессмысленно и даже опасно.

Не думая больше ни секунды, она молниеносно соскочила с широких колен, поправила юбку и, гордо задрав подбородок, быстрым уверенным шагом покинула гостиную.

– Руна! – крикнул ей в спину Амон, так как девушка “забыла” извиниться.

– Ничего страшного, все в порядке, это же дети… – залепетала наигранно растерянно Алисия, не забыв напомнить мужчине, что сбежавшая девушка не юная красавица в его руках, а только ребенок, не больше.

Встав из-за стола, она пригладила волосы и провела руками по платью, разглаживая складки на ткани. Женщина была разочарована и заинтригована одновременно. Высокий рост позволил ей оказаться лицом на одном уровне с приблизившимся повелителем.

– Прости, – Янар посчитал нужным извиниться за свою воспитанницу. – Она у меня своенравная и весьма характерная.

Слух той, что претендовала на статус фаворитки, резануло его “она у меня”.

Вспомнив поведение девчонки, женщина задумалась о том, что дело принимает весьма интригующий поворот. Играть подобную игру опасно и оттого интересно. Потому Алисия обворожительно улыбнулась и, позволив себе положить ладони на грудь повелителя, потянулась навстречу и оставила на губах монарха легкий поцелуй.

Это произвело именно тот эффект, что она и ожидала. Мужчина тотчас отвлекся от переживаний, подбадриваемый инициативой Алисии. Всего мгновение, и она оказалась сидящей на столе, как мечтала минутами ранее.

– Ах, – вырвалось у нее, когда возбуждение нахлынуло, будто и не было наглой девчонки, помешавшей их томной “беседе”.

Юная воспитанница правителя королевства ирлингов выскочила из покоев монарха со скоростью духа, коим, по своей сути, и являлась. Слуги, что несли караул у дверей, от неожиданности отпрянули в разные стороны.

На девушке не было лица, только гримаса злобы и ненависти. Они бы охарактеризовали это именно так. Сжав оружие, скорее инстинктивно, они не сводили взгляда с Руны, что замерла, переступив порог, шумно втянув воздух и так же громко выдыхая. Она смотрела вперед, не обращая внимание ни на кого. Полностью поглощенная своими эмоциями, пытаясь то ли обуздать их, то ли найти лучший способ дать им выход.

Один ирлинг из охраны хотел спросить, все ли в порядке, но не рискнул раскрыть рта, словно шестым чувством ощутив неясную угрозу, распространяющуюся от девушки. Из покоев Амона Янара не доносилось криков, его гостья не торопилась прощаться, потому охрана, дождавшись ухода лисицы, продолжили нести свой караул.

Ночное светило отбрасывало голубоватые лучи сквозь широкие окна коридоров дворца, выходящих в красивый, полный диковинных растений сад. Ночь была прекрасна, как и всегда, даруя приятный покой и умиротворение.

Но не для кицунэ.

Руну изнутри разрывали в клочья собственные эмоции, дышать было трудно, перед глазами все плыло. Хотелось обернуться зверем и убежать как можно дальше, чтобы никто не нашел. Никогда!

По щеке что-то заскользило, и кицунэ зло смахнула мешающую влагу. Слеза оказалась на ладони и, подняв руку, девушка с презрением уставилась на доказательство своей слабости.

Он выгнал ее. Выгнал! Избавился, как от навязчивой обслуги. От своей Варежки. Боль расколола сердце пополам. Амон должен был выбрать ее. Он должен всегда выбирать ее! Только ее!

И она побежала. Куда глаза глядят. Как будто за ней снова гнался пес, как в детстве. Только в этот раз ее пытались поймать собственные призраки, кормящиеся страхами, тоской и злобой.