Что-то до меня доходило, обычно из разговоров слуг, но чужие беды казались далёкими. Пожалуй, я не была равнодушна. Правильнее сказать, что на сопереживание чужим несчастьям у меня не хватало душевных сил, потому что я себя чувствовала глубоко несчастной.

Не будем о грустном.

— Далеко вы живёте? Забираем твою сестру и едем в Огл. Двадцати фунтов хватит нанять экипаж?

— Хватит, госпожа. Только зачем экипаж? До Огла дилижансы ходят, — улыбается Марк.

Идея отправиться со мной как будто окрыляет мальчишку, он лучезарно улыбается.

Действительно ли я могу вырвать его из привычной жизни? И должна ли я принимать на себя ответственность за его добровольное решение отправиться со мной?

До сих пор мне не доводилось отвечать на подобные вопросы. И хотя беспокойство никуда не ушло, вперёд выходит эгоистичное “мне так интересно!”.

— Далеко идти? — уточняю я.

— Нет, госпожа. Всего два квартала.

Это много или мало?

Может, нанять экипаж? И идея отправиться общественным дилижансом меня смущает. В памяти всплывают обрывки чьих-то рассказов, как в дилижансе тесно, душно и дурно пахнет, и что публика может оказаться не самая приятная.

Погрузившись в размышления, я почти не слежу, куда мы идём — какая разница? Я всё равно не запомню нужных поворотов. Пешие прогулки по городу слишком непривычны, и я пытаюсь понять, нравится мне или не нравится.

Узкий простенок неожиданно выводит на знакомую улицу, которую я много раз видела из окна экипажа.

Если вчера было достаточно отступить во тьму, то сейчас ясный день, солнечные лучи освещают каждую щель.

Марк поворачивает, и кажется, что мы прошли, но окно второго этажа особняка семьи Дельси распахивается, и выглядывает отец Берта:

— Карин!

В отличии от моего папы, отец Берта не погнушался учиться магии, причём именно боевой.

Был у него в жизни неспокойный период…

16. Глава 16

Покосившись на Марка, я жестом прошу его юркнуть в тень и подождать, пока я разберусь. Нехорошо вмешивать мальчишку в свои бракоразводные дела. Точнее, помолвкоразводные. Такие бывают? Значит, будут.

Я перехожу дорогу, и останавливаюсь в паре шагов от крыльца.

Заходить я… опасаюсь.

Насколько я знаю, у семьи Дельси нет каких-то особых причин желать меня на роль супруги их наследника. Вроде бы господин Дельси руководствовался теми же соображениями, что и мой отец — дочь друга, которая росла на глазах и с детства была хорошей девочкой, прекрасная партия для сына. Господин Дельси не прогадал — я стала тенью мужа, была кроткой и послушной, не спорила и даже переезд приняла безропотно.

Изменять мне в голову не приходило. Раз есть муж, то на других мужчин я просто не смотрела, хотя невыразимая мечта о любви, как о чём-то прекрасном, будоражила сны.

Деньги меня тоже не интересовали. Я заказывала новые платья, чтобы соответствовать своему статусу, чтобы о Берте говорили, что у него достойная жена, но ни одной тряпки я не купила сверх необходимого. Я не просила денег на личные расходы, а те, что давал Берт — надо признать, давал щедро — бездарно копились.

— Карин? Девочка, что случилось? Заходи скорее, не стесняйся.

— Добрый день, господин Дельси. Благодарю за приглашение, но нет необходимости.

Видимо, он решил, что у нас дома что-то случилось, и я прибежала за помощью. Что же, отчасти он прав — случилось. Только помощь мне не нужна, потому что случился бунт. Мой бунт.

По идее господин Дельси, поняв, что я не только сошла с ума, но и вдребезги сокрушаю свою репутацию, легко откажется от помолвки.

Но я могу чего-то не знать, поэтому на всякий случай в дом не зайду.