Уж лучше с гордо расправленными плечами стоять босиком на углях, чем зажиматься в углу, когда в тебя швыряют камни. А в слабого всегда кидают.

Это тип ведь не дойдёт до такого? Или дойдёт?

– Видят боги, я давал тебе шанс. – Голос Арса опускается на пару тонов, и кожу обдаёт холодом. Ладошки потеют. Сердце хочет выпрыгнуть и сбежать.

Не смей пасовать, Мира!

Выдержи один раз! Или всегда будешь объектом издёвок!

– Ты им не воспользовалась. Что это? Глупость или смелость?

– Ставлю на глупою смелость, – вставляет свои полмонеты худощавый приспешник, но тут же теряется на фоне стены, когда Арс кидает в него короткий, но весьма понятный взгляд: не вмешивайся.

Краем глаза вижу, как приспешник тихонько ретируется подальше вдоль стеночки, и я неистово хочу повторить этот трюк. Только своих желаний мне показывать нельзя. Мне нельзя быть слабой!

Точнее, можно, когда у тебя есть семья или те, кто могут защитить. А я одна. И спасать меня некому. Нужно сражаться самой, даже если придётся обломать все ногти.

– Ну, новенькая, чего молчишь?

– Я ничего не сделала, чтобы покидать академию. И имею право тут учиться, как и каждый адепт.

– Да? Никто из них не выпендривался, чтобы в награду получить стипендию.

– Спасти людей – это выпендриваться?

– Думаешь, ты в самом деле спасительница? – усмехается Арс, а затем наклоняется так близко, что я забываю, как дышать.

Кажется, сейчас не выдержу и убегу или, хуже того, ударю его в панике. И тогда мне точно крышка!

– Тогда попробуй теперь спасти себя, – шепчет мне на ушко леденящую душу угрозу.

Отстраняется на несколько сантиметров, и теперь его губы не возле моей опалённой дыханием шеи, а прямо напротив глаз.

Он хватает кончиками пальцев мой подбородок, и, видят боги, я сейчас что-нибудь натворю. Как минимум по пальцам тресну!

Стоп, Мира! Так будет только хуже.

Смотри ему в глаза. Смотри!

Пусть видит, что ты никуда не уйдёшь! Что ты его не боишься… как бы!

– Отпусти! – шиплю с ядом.

Арс усмехается, и от этой надменности всё внутри вспыхивает. Гад!

– Малышка, мне не приказывают. Приказываю здесь только я. И скоро ты поймёшь, чего стоит неповиновение. – Отзываются дрожью в сердце его слова.

– И что ты сделаешь? – Мой голос срывается на хрип, но я тут же беру себя в руки. – Дыру во мне взглядом прожжёшь?

– А мне не нужно ничего делать. Всё сделают за меня, – выдаёт дракон, небрежно отпускает мой подбородок, смотрит на свои кончики пальцев, которыми касался меня, и усмехается.

– Жаль. Была бы послушной, может, я нашёл бы другой способ договориться. Тебе бы понравилось, – произносит он возмутительную фразу, а затем в полной уверенности в своём превосходстве уходит прочь по залитому солнцем коридору к лестнице, собирая на себе взгляды десятков адептов.

Только сейчас я понимаю, что практически не чувствую ног. Они будто вата, и я вот-вот свалюсь. Опираюсь на стенку ладонью, но этого мало, чтобы удержать равновесие. Припадаю к ней спиной.

Гоблины! Как же страшно это было!

Видят боги, в приюте и не такие мерзавцы попадались, но этот…! От него всё тело на дыбы встаёт. Сердце рвётся как бешеное. Гад! Самоуверенный гад!

«Попробуй себя спасти?» «Всё сделают за меня?»

О чём это он вообще?!

Делаю глубокий вдох и отлипаю от прохладной стены. Нужно собраться, вот-вот занятия начнутся, а я уже выжата морально, как тряпочка.

Куда идти?

Едва делаю несколько шагов, как замечаю нечто странное. Все смотрят на меня. Все! До единого. Те, кто видел наш разговор краем глаза, и те, кто только пришёл.

Вон та рыженькая девчонка только что поднялась по лестнице и спрашивает у подруги.