- Очень плохо, Мон-Стерр. Минут пятьдесять штрафных баллов вам и по десять каждому из вашей группы. Какой номер?

- Третий, - с неохотой отвечаю, чувствуя жгучий поток ненависти в мою сторону.

Урок мною получен.

Как только Стардом нас отпускает, я быстро швыряю учебник в сумку и первой высказываю из аудитории, не дожидаясь озлобленную команду.

К счастью, таких ошибок я больше не допускаю. Неимовеными усилиями выгоняют из головы любые намёки на Каллахана, а вечером, пользуясь свободным временем отправляю сообщение Алайне:

“Завтра годовщина гибели отца. Могу я сегодня сходить на кладбище? Завтра у нас весь день будет практика по боевой магии и боюсь, у меня едва хватит сил, чтобы добраться до общежития. К тому же, не хочу встречаться с мамой. Вдруг ещё она заподозрил неладное, увидев меня в форме боевика?”

Спустя десять минут получаю в ответ короткое “Иди”.

Дорога до кладбища занимает около часа. Чтобы успеть до отбоя, лезу в заначку и беру пассажирский каретник, который останавливает меня у огромных кованых ворот. Водитель за дополнительную плату соглашается подождать меня и довезти обратно.

Иду знакомой дорогой, сквозь сгущающиеся сумерки. Петляю между могилами, в тусклом свете фонарей читаю имена и даты.

И не сразу замечаю таинственного посетителя возле памятника отцу.

Смотрю в ненавистные тёмные глаза, читая в них удивление. Слова сами собой слетают с губ:

- Какого чёрта ты здесь забыл, Каллахан?

13. Глава 13

Тэйран отвечает не сразу. В вечерней полутьме вижу, как хмурится его лоб, глубокая морщинка пролегает между бровями, а глаза превращаются в две узкие щели.

Скривив чувственные губы, он слегка наклоняет голову влево и удивлённо — недоверчиво спрашивает:

- А ты что здесь делаешь, монстр? Разве ты не должна под тусклым светом дешёвой лампы писать заявление на отчисление?

С неимоверным трудом разрываю зрительный контакт. Не знаю отчего, но Каллахан кажется до ужаса привлекательным в темноте. Наверное, потому, что неяркий свет фонарей не высвечивает напоказ его кошмарную натуру.

Оставляет видимой лишь отменную внешность.

С тоской смотрю на высокий памятник, вижу выбитый на камне портрет папы. Такой красивый, мужественный, уверенный в себе. Упорно не опускаю взгляд ниже, чтобы не прочесть две даты: рождения и смерти.

Слёзы предательски наворачиваются на глаза, и если бы не проклятый Тэйран, оказавшийся здесь не к месту, я бы дала волю рыданиям. Так сильно скучаю по нему.

Как же мне не хватает папы!

- Мне не нравится, что я не получил ответа, монстр! - бесцеремонно вторгается в моё сознание голос Каллахана.

Уйди, прошу! Просто оставь меня наедине с тем, кто был самым близким моим человеком!

Мне стоит неимоверного труда сглотнуть слёзы и произнести обманчиво — безразлично, пряча всю невысказанную боль внутри.

- Рэйнальд Ирвайн был моим героем, - отвечаю честно, но готова сделать всё, лишь бы Тэйран ничего не заподозрил. - Я хочу быть как он, поэтому и поступила в Королевскую Боевую Академию. И намерена добиться признания, несмотря ни на что. Твоя очередь.

- Моя, что? - непонимающе хлопает ресницами Каллахан.

А я даже в полутьме вижу, что они длинные, густые, красивые. Любая девчонка отдаст многое, лишь бы у неё были такие отменные ресницы.

О чём я вообще думаю?

Злюсь на себя, пытаясь выгнать из мыслей проклятого драконище.

- Очередь, - скупо цежу слова. Чем меньше скажу, тем меньше последует вопросов. - Почему ты здесь?

Глаза ректорского сынка немного расширяются в удивлении. А затем он запрокидывает голову и громко, без остановки смеётся.