— Он меня убедил…

Знала бы мама, что это я его убедила. Нет, не в необходимости свадьбы, а в том, что это его ребенок и его ответственность. Впрочем, я была готова, что он меня пошлет — на аборт. Шанс был пятьдесят на пятьдесят, и я с этим смирилась. Я на время — пусть на короткое, но решившее всю мою дальнейшую жизнь — стала фаталисткой. И Осинский, кажется, тоже, раз довольно легко отказался ради меня от своей таинственной любви. Я даже растерялась, но приняла его с радостью, уверенная, что обязательно рожу ему ребенка. У нас будет великолепная семья, мы же… Нам же… Так интересно друг с другом. Нам друг с другом прикольно. Ну так это же было правдой на тот момент.

Родив, я почти убедила себя в том, что это наш общий ребенок. Выяснилось, что и у него, и у меня, и у ребенка, и, наверное, у Антона, самая распространенная группа крови, а тест на отцовство Аркадий никогда не будет делать — причины для этого ж нет, он же не сомневается, что я ему не изменяла. Да, я действительно ему не изменяла, я изменяла с ним Антону.

— Дайте мне, пожалуйста, что-то от желчи и тошноты, я отравилась в ресторане, — говорила я фармацевту тихо. — Еще от нервов. И… — сделала паузу. — Тест на беременность.

Женщина уже выложила предыдущие препараты на прилавок и сейчас схватила их, точно я собиралась эти лекарства украсть.

— Начинать надо было с теста!

— Оставьте таблетки, я все куплю. А воспользуюсь в обратном порядке. Сначала сделаю тест.

Тест вышел отрицательным. Второй тоже. Был бы в упаковке третий, я бы и его сделала сразу. Таблетки подействовали. Я снова могла функционировать и даже нашла в гостинице косметический кабинет, чтобы получить первоклассный макияж. Девушка, правда, расстроилась, не получив щедрых чаевых, но у меня денег оставалось только на обратный билет, который я собиралась после фуршета купить в ближайшем агентстве. До вокзальных касс не доберусь.

— Ты вообще в состоянии сегодня?

— У меня таблетки остались на утро, — улыбнулась я, развязывая мужу вечером галстук. — А вдруг это в последний раз? — совсем не смеялась я. — Вдруг? Моя беременность тебя бы остановила?

— Хотела бы меня остановить, солгала бы. Да?

— Нет… Лгать в таких вещах нельзя.

Уж кто-то, а я это хорошо знаю, но я солгала… На этот раз нечайно.

Неделю я чувствовала себя хорошо. Ну, тогда, когда не говорила с мамой про отъезд Аркадия. Она была уверена, что никакой предвыборной кампании нет, а это предлог бросить меня и ребенка.

— Он от тебя сбежал? — говорила мама без вопросительной интонации.

Я не стала говорить, что он еще деньги с собой прихватил. И слава богу, что промолчала, потому что через две недели со странной фирмы на счет моей, а я к тому времени отделила себя от матери, поступила вся эта сумма, даже с бонусом. Значит, он не соврал про работу. И про аванс. Машину продавать не придется. Но работать придется за двоих. Себя и того — парня или девчонку.

Месячные так и не пришли, а меня начало мутить по утрам и вечерам. Два теста показали две полоски, но я еще и кровь сбегала сдала. И обрадовалась — честно. Но взяла с себя слово молчать, чтобы Осинский не сорвался с работы. Купила газировку и налила ее в бокал, чтобы виртуально чокнуться с Осинским за Новый год, действительно для нас новый.

С матери я взяла слово молчать.

— Боишься, что он решит, что ты его удержать пытаешься так?

— Мам! — я не выдержала. — Мы не расстались. Он пытается заработать и доказать, кто в доме мужик. Беременная жена будет сюрпризом. Бонусом.

Хотя я тоже думала, как моя мать. Хочет уйти, пусть уходит. Двоих детей сама выращу, не сломаюсь. Мама же меня вырастила после папиного инфаркта. Вернется ко мне — с деньгами или без — будет ему сюрприз, радостный или нет, не знаю.