– Вам чем-нибудь помочь?

Открываю глаза. На ресепшене сидит разукрашенная в пух и прах девица.

– Нам бы номер на троих. Два взрослых с ребенком.

– На ночь?

– Да. Утром уедем. У вас как с условиями? Нормально?

– Ну, не пять звезд, конечно, но номера чистые. Постельное тоже.

– Мне подходит. Оформляйте.

– Это с вами женщина с мальчиком?

– Со мной.

– Тогда документы на всех.

Ч-черт. И тут, блин, документы! Достаю еще пару тысяч.

– Это чтоб без документов.

– Но…

– Девушка, мы уедем с петухами. Никто знать не будет, что мы здесь останавливались. А это за номер. – Достаю еще пятихатку. Щедро подведенные глаза девицы загораются жадностью.

– Вас никак полиция разыскивает? – смеется глупо, не понимая, что, в общем-то, не так уж она и далека от истины.

– Нет. Бывший муж моей девушки. Зверюга. Видели, какой у нее фингал? Это все он. Пожалуйста, никому ни слова, – вру, не моргнув глазом.

– Я – могила! – клянется девица.

– Вот и славно.

8. Глава 8

Ника

Ромка выходит из туалета, расположенного в тупике коридора, как раз когда девица интересуется:

– Вас никак полиция разыскивает?

– Нет. Бывший муж моей девушки. Зверюга. Видели, какой у нее фингал? Это все он. Пожалуйста, никому ни слова, – Савва врет, не моргнув глазом. Я же не знаю, плакать мне или смеяться. Конечно, первым делом мне хочется его одернуть. Сказать, что врать нехорошо. Что это не по-православному. И что такое поведение не подобает сыну и брату священнослужителей, но как только я ловлю себя на этом, в душе моментально вспыхивает протест. Я себя вон сколько лет вела как покладистая, очень хорошая дрессированная обезьянка, и чем все закончилось? Я бог… нет, черт его знает где, посреди трассы, в сомнительном отеле для дальнобойщиков. Вполне возможно, объявленная в розыск.

Беру притихшего сына за ручку. Идем к ресепшену. Завидев нас, Савва весь напрягается, опасаясь, что я его выдам.

– Сочувствую, – девица взглядом указывает на мой подбитый подбородок. – Эти мужики такие козлы.

Савва сгребает со стойки выданный ему ключ и выступает вперед, предостерегающе на меня глядя. То, что он настолько меня недооценивает, бьет вожжой под хвост всех моих чертей.

– Вы не представляете себе даже, насколько! – покладисто соглашаюсь я.

– Кто, я не представляю? Да ну. Сама такого же взашей погнала недавно. Что ни рабочая смена – так приступ ревности. Думал, я тут развлекаюсь с гостями. Вот не козел? Мне ж иной раз в гору некогда глянуть… За сутки убьешься так, что домой еле ноги тащишь. А мой-то без работы сидел последние полгода, откуда ему знать, как оно? Делать ему нечего – вот и придумывает себе всякое. Я ему говорю – на работу устройся, сколько можно тебя кормить?! А он мне… – девица осекается, на меня глядя: – Да что я все о себе? У тебя как?

– А мой работает. Прокурором, – изумленный взгляд Саввы как ничто другое подхлестывает мое разыгравшееся воображение дальше. – Но знаешь, что я тебе скажу? – наклоняюсь к девице и доверительно шепчу ей на ушко. – Уж лучше бы он дома сидел. Мужика при власти просто так не выгонишь. И от него не уйдешь.

– Что, не отпускал, падлюка?

– Не-а. Убью, говорит, если только рыпнешься. Выслежу и убью.

Савва закашливается, чтобы скрыть смех. Да я и сама едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. Врать, оказывается, так весело! А у меня, похоже, настоящий талант. Вон, как сочувственно на меня девочка смотрит.

– Если кто-то о вас будет спрашивать – я могила, – клянется она.

– Даже не знаю, как тебя благодарить, – прижимаю руку к сердцу, может быть, тут переигрывая.