Бам-м-м. Вжух. Вжик. Звяк. Бам-м-м…

— Да чтоб тебе… — перевернувшись на другой бок, Тео прихлопнула голову подушкой. Но сон уже ушел, под подушкой было жарко и душно, а чертовы звуки все равно просачивались через преграду.

Звяк. Вжух. Вжух. Вжух. Бдыщ. Бам-м-м.

— Ну вот какого хрена? — вопросила Теодора, обреченно выпрямляясь в кровати. Круглый пузатенький будильник показывал кошмарнейшие семь утра — а не для того Тео переносилась в неведомую реальность, чтобы вставать рано утром.

Эй, вселенская справедливость! Ты где?! Иди-ка сюда, дорогая. У меня накопилось несколько вопросов.

Свесив босые ноги с кровати, Тео нашарила войлочные тапочки. Выглядели они идиотски, и в нормальной своей жизни Тео в жизни не надела бы подобную нелепость. Но здесь была не нормальная жизнь, неуклюжие тапочки отлично защищали от сквозняков, гуляющих над половицами, а единственный возможный критик не обращал на обувь Теодоры совершенно никакого внимания. Кажется, обмотай она ноги газетами — Том только спросит, удобно ли так ходить. Ну и узлы предложит перевязать, чтобы на щиколотки не давили.

Кстати. О Томе.

Набросив на плечи халат, Тео сбежала по лестнице и вышла на веранду.

Стоя на шаткой конструкции из табурета, взгроможденного на старый колченогий стол, Том старательно отковыривал закрепленные под козырьком крыши резные наличники. Пол вокруг стола был усыпан жухлым кружевом облупившейся краски, щепками и гнилыми обломками треснувшего дерева.

Сейчас, стоя внизу, Тео вдруг заметила, как он изменился за месяц — ушла костлявая угловатость, раздались плечи, в движениях появилась уверенная стремительная легкость. Когда Том тянулся за очередным гвоздем, рубаха задиралась, обнажая плоский твердый живот, по которому стекала под ремень золотая дорожка волос.

Похоже, деревенская жизнь действительно идет на пользу здоровью.

— Ну и что ты делаешь? — остановившись в двух шагах от эпицентра катастрофы, поинтересовалась Тео.

— Ох ты! — покачнувшись, Том чуть не сверзился с табуретки, но в последнюю секунду ухватился за балку. Мышцы на руке напряглись, перекатываясь выразительным рельефом. — Я… Ну… Я веранду чиню. А вы чего поднялись так рано, госпожа?

— Да вот не спится что-то, — выразительно поглядела на него Тео. — И с чего это вдруг ты начал веранду чинить?

— Так вы же хотели.

— Я?!

— Ну да. На прошлой неделе вы говорили, что веранду обновить надо бы — старая краска полиняла вся и потрескалась.

— А. Ну да… — вспомнила разговор Тео. — Но ты же сказал, что просто покрасить не получится — надо прогнившее дерево менять и все такое.

Тогда Том был очень убедителен — он простучал часть досок, обозначивая ничтожно малое количество годных, отковырнул ногтем кусок балки и пальцем вытащил из рассохшихся перил гвоздь. Удрученная Тео признала, что идея «просто покрасить» действительно нежизнеспособна и тут же отбросила ее за ненадобностью. И чего Теодора не ожидала точно — так это выйти утром на веранду и обнаружить Тома, затеявшего вместо косметического ремонта капитальный.

— Ты же сказал, что тут работы на месяц.

— Ну так месяц-то у меня точно есть, — широко улыбнулся Том. — И деньги мы вроде как сэкономили. То, что попроще, я поменяю сам — доски там, балки, такое. Перила и балясины лучше в мастерской заказать — они на станке ровнее сделают. А наличники я сам из досок нарежу. Узор тут несложный, хотя повозиться, конечно, придется. Но я все равно вечерами без дела сижу — так что буду пилить потихоньку.

Тео окинула взглядом веранду, мысленно раскладывая пол на доски, а потолок и перила — на переплетающиеся длинные толстые балки. Все это нужно было обследовать, разобрать, починить, при необходимости — заменить и снова собрать воедино.