— Ну что вы… Зачем? — с трудом проглотив непомерный кусок, контрактный шумно запил его кофе. — Давайте я этот бутерброд сам съем, а вы забирайте хорошие!

— А чем он плох? — Теодора повертела на пальцах тарелку. — Не красавец, конечно, зато мяса на троих. — Подтверждая свои слова, она взяла один кусок ветчины, положила на него сыр, накрыла вторым куском и демонстративно откусила. — По-моему, отличный бутерброд.

— Правда? — несколько секунд контрактный таращился на нее, приоткрыв рот, а потом расплылся в широчайшей, до изумления счастливой улыбке. — Я… Ну… Старался. Я как подумал: мясо ведь лучше, чем хлеб. И сыр тоже. А помидоры удобнее есть, если большими кусками — так они в руках не разваливаются. Ну или в салат их нарезать — но вы же не говорили про салат. Только про бутерброды. Вот…

Смешавшись, он замолчал и торопливо сунул в рот кусок сыра.

Ну да, ну да. Любимый прием. Я не могу говорить, у меня рот занят.

Не удержавшись, Теодора фыркнула — и тут же подумала, что это ошибка. В такой ситуации даже уверенный в себе человек с легкостью принял бы смех за насмешку — а Томас Макбрайд не был уверенным в себе человеком. И действительно — контрактный притих, настороженно глядя на Теодору. А потом расплылся в неловкой смущенной улыбке.

— Как дела в саду? — развивая успех, спросила Теодора. — Работы много?

— Что? А! Да, — торопливо отпив кофе, контрактный вытер подбородок рукой. — Не то чтобы очень, но хватает. Из того, что сразу надо… ну, то есть, это вы решаете, сразу или не сразу, а может, и не надо, я только посмотрел…

— Доверяю твоему профессиональному мнению, — оборвала бестолковое мельтешение Тео. — Так что за дела?

— Забор скоро ляжет. Пока стоит, но столбики понизу прогнили полностью. Если ветер посильнее подует — завалится все, от калитки до леса. Кстати — там, за оградой, ручей. Я попробовал воду — хорошая, лучше, чем в кране. Вам показать?

— Потом, — уклонилась от предложения Тео. — Что-то еще делать надо?

— А как же! Плиты на дорожке укрепить — некоторые, как на волнах, раскачиваются. За домом слива сухая — спилить надо. И сразу же на дрова ее, для камина. О! Сарай дровяной починить — крыша в дырках вся. Какой-то придурок ее рубероидом накрыл, а доски сверху не положил. Ну, крышу яблоками и побило всю. Дырявая, как после обстрела.

— Но ты же сможешь ее починить?

— Я? Конечно. Да запросто!

Воодушевленный контрактный все вываливал и вываливал на Теодору бесконечный список работ. Он улыбался, хмурился, то кивал головой, то мотал ею, отрицая какие-то невероятные и вопиющие факты — вроде растрескавшейся каминной трубы или гнилой перекладины в лестнице.

— А если вы туда станете! Пять футов до земли — это ж убиться можно! Да эту перекладину надо было менять еще года два назад. Сейчас там только труха — и гов… гхм… слюна жуков, которая эту труху склеивает. Мусор, кстати, нужно из сада повычищать. Трава высокая, а в ней сучки лежат. Если не знаешь, то запросто напорешься — так что вы туда особо пока не ходите, по краю у дома гуляйте. Клумбы сильно запущены, грядки травой заросли. Я-то, конечно, могу все восстановить — вот только не знаю, надо ли. Как думаете?

Тео растерянно поглядела на бушующее перед ней море сорняков. Жизнерадостная весенняя трава перла вверх, выбрасывая к небу пестрые разноцветные бутоны. Над ними кружили тяжелые озабоченные шмели, порхали какие-то полупрозрачные то ли стрекозы, то ли бабочки.

Хочет она это убрать? Не хочет?

— Понятия не имею, — честно сказала Теодора. — Ой, погляди! Кто это?