Сколько там было калорий? Тридцать? Пятьдесят?

Да какая, к дьяволу, разница.

Поколебавшись, Тео выложила на сыр еще по ложке соуса, накрыла ее ровным, как под линеечку, кружком помидора, а сверху присыпала мелко нарубленной петрушкой.

Вот. Теперь красота.

Кофейник на газовой плите, подбирающийся к высшей точке озабоченного бормотания, наконец-то преодолел барьер. Он вскипел, грохоча крышкой и выплевывая из загнутого носика яростные фонтанчики воды. Чертыхнувшись, Тео вылила лишку в раковину, вернула кофейник на огонь и тщательно отмерила из банки кофе. По одной столовой ложке на чашку.

Последний раз Тео варила кофе на плите лет эдак пять назад, поэтому в пропорциях была не уверена. Но если запомнить соотношение сейчас, потом его можно откорректировать. А если сыпать наугад, в следующий раз тоже придется сыграть в рулетку.

Сняв с печки кофейник, Тео наблюдала, как оседает, теряя запал, рыхлая бурая пена. За окном мелькнула взлохмаченная макушка — сначала влево, потом вправо и опять влево. Контрактный со всем усердием рыскал по саду, выискивая потенциальные проблемы. В радостном рыжем свете апрельского солнца его светлые волосы отливали медью.

И что это было? Там, на веранде, двадцать минут назад?

Контрактный не отличался умом, но выглядел человеком флегматичным и сдержанным. Такой взрыв эмоций стал для Теодоры полной неожиданностью. Она ведь, по сути, и не сказала-то ничего. Разносы, которые Тео устраивала подчиненным, были в разы жестче — и все-таки никто в нервные срывы не падал.

Разумнее допустить, что причина внезапной и бурной реакции — совсем не Теодора. Ее слова были всего лишь спусковым крючком, а сдетонировал давно уже накопленный ворох неприятностей.

Если это действительно так — отлично.

Теодора не хотела портить отношения с контрактным. Ей нужны были союзники. И туповатый, но сильный и надежный работник — не самый плохой вариант.

— Том! — высунувшись в окно, окликнула предполагаемого союзника Тео. — Заканчивай! Кофе готов!

Расставив на подносе тарелки, чашки — и сахарницу, обязательно сахарницу! — она вышла на веранду прямо навстречу контрактному. Он как раз поднимался по ступеням.

— Ну зачем вы сами-то! Давайте я! — парень попытался перехватить поднос, и кофе, плеснув через край, грязным струйками пополз по бокам чашек. — Простите, — растерянно заморгал контрактный.

Рук он так и не убрал — стоял, как парализованный, неловко придерживая чеканный металлический край.

— Спасибо, — преодолела мгновенное раздражение Тео. — Ну, что же ты замер! Бери поднос — он правда тяжеловат.

Неуверенно покосившись на Теодору, контрактный принял груз из ее рук и медленно, с предельной осторожностью донес до стола.

— Сюда ставить?

Господи. Нельзя же быть таким остолопом.

— Да, именно сюда, — терпеливо улыбнулась Теодора.

Тщательно, как сапер — мину, парень поставил поднос на маленький круглый столик. Тео опустилась в кресло-качалку, взяла чашку кофе, а потом сообразила — и махнула контрактному рукой.

— Да не стой ты, садись. Вон та тарелка — твоя.

Все еще настороженно зыркая из-под опущенных ресниц, контрактный поднял бутерброд, повертел его, примериваясь, и сходу отхватил половину. Изумленная Теодора наблюдала, как он медленно, с усилием, пережевывает огромный кусок.

Ужасная глупость, конечно — Теодору эта картина внезапно порадовала. Похоже, что бутерброды действительно получились отличные.

Публика рукоплещет в экстазе.

Сама Теодора дипломатично взяла того монстра, которого соорудил ей контрактный. Помидор к этому времени обмяк, сыр заветрился — но Тео мужественно жевала и глотала, удерживая на лице самую любезную улыбку.