Поглядев на ощеренную пасть медведицы, Бен пробормотал:

– Чертовы бабы. Твои клыки ей симпатичнее моих комплиментов.

Закончив освежевывать тушу, Бен пришел к заключению, что обманул Уиллу, когда сказал, что ему ничего от нее не нужно. Еще как нужно. И загвоздка в том, что чем яростней он это отрицает, тем сильнее потребность.

Почти час они ехали молча. Похолодало, ветер усилился, повалил снег. Пришлось надеть дубленые куртки. Чарли с энтузиазмом носился вокруг, обнюхивая снег.

– Половина медвежьего мяса достанется тебе, – внезапно сказала Уилла. – Это будет по справедливости.

– Очень щедро.

– В том-то и проблема. Никто из нас не хочет пользоваться щедротами другого.

Маккиннон отлично ее понял – лучше, чем она думала.

– Иногда приходится глотать то, что не можешь выплюнуть.

– Не все проглотишь, можно и задохнуться. – Уилла не выдержала и с обидой произнесла: – Представляешь, он почти ничего не оставил Адаму.

Бен искоса посмотрел на ее профиль.

– Что ж, Джек всегда отличал своих детей от чужих.

Вся штука в том, что Адам Вулфчайлд – не его кровь, подумал Бен. Для Джека не было ничего важней крови.

– Все равно, Адам заслуживает большего.

И получит свое, мысленно пообещала себе Уилла.

– Не стану с тобой спорить. Но скажу лишь, что твой брат ни в чьей помощи не нуждается и отлично умеет сам решать все свои проблемы.

«Кроме Адама, у меня теперь никого не осталось», – думала Уилла. Она чуть было не сказала это вслух, но вовремя спохватилась – зачем обнажать душу перед Маккинноном?

– А как дела у Зака? Я видела утром его самолет.

– Да, он летает, проверяет изгороди. По-моему, Зак вполне доволен жизнью. Во всяком случае, у него с лица не сходит идиотская улыбка. Они с Шелли прямо молятся на свою дочку.

И не только они, мысленно добавил Бен. Он и сам любит повозиться со своей маленькой племянницей.

– Хорошенькая малышка, – кивнула Уилла. – Но все-таки трудно представить Зака Маккиннона в роли примерного семьянина.

– У Шелли не больно-то разгуляешься, – сказал Бен и, не удержавшись, ехидно спросил: – Что, все не можешь забыть моего братца?

Уилла беззлобно улыбнулась. Когда-то, еще девчонкой, она была влюблена в Зака.

– Как вспомню о нем, так внутри все и замирает, – с деланой серьезностью сказала она. – Женщина, которую поцеловал сам Зак Маккиннон, после этого уже не смотрит на других мужчин.

– Душенька, – наклонился к ней Бен и крепко взял за косичку. – Ты так говоришь, потому что я тебя еще не целовал.

– Я скорей поцелуюсь со скунсом.

Бен расхохотался и как бы ненароком коснулся ее колена.

– Между прочим, это я научил Зака всему, что он знает.

– Может, и так, но я как-нибудь обойдусь без Маккиннонов, – дернула плечом Уилла и добавила: – Смотри-ка, дым.

В ее голосе прозвучало явное облегчение. Конец пути близок, быть наедине с Беном осталось недолго.

– Бригада, похоже, обедает.

Будь на ее месте какая-нибудь другая баба, подумал Бен, я бы просто взял ее за плечи, притянул к себе и поцеловал бы так, что она задохнулась бы. Сделал бы это из принципа. Но рядом с ним была не какая-то баба, а Уилла, и потому он распускать руки не стал.

– Я бы тоже перекусил. Но надо еще согнать стадо. Чувствую, еще один снегопад приближается.

Уилла согласно хмыкнула. Она тоже чувствовала запах снегопада. Но в воздухе пахло не только снегом. Еще чем-то. Кровью? Сначала Уилла подумала, что не до конца отмыла руки, но запах крови становился все ощутимей.

– Пахнет смертью, – пробормотала она.

– Что?

– Тут кого-то убили. – Уилла выпрямилась в седле, огляделась по сторонам. Ничего, полнейшая тишина. – Неужели ты не чувствуешь?