-Да вы просто капитан Очевидность! - с сарказмом отозвалась Ефросинья Викентьевна. - Мы раскрыли дело, а вы не стали арестовывать негодяев.

-Ну, знаете, - обиделся следователь, - это вы нам все следственные мероприятия сорвали, еще и обзываетесь.

-Извините, Виталий Викторович, давайте мириться, - и протянула ему руку, которую мужчина с осторожностью пожал. - Вы будете чай или кофе? А может принести вам что-нибудь более существенное?

-Спасибо, я с удовольствием выпью чаю, кофе не люблю, - улыбнулся он и устроился за накрытым небольшим столом в углу кабинета. - Как только Тараблин или Паначев дадут показания, мы арестуем подозреваемых и предъявим обвинение. А пока я установил наблюдение за домом.

Когда следователь откланялся, мы продолжили обсуждать эту тему с Ефросиньей Викентьевной и сошлись во мнение, что всё очень странно. Ну, зачем похищать пенсионера? Что от него хотели получить? А меня еще очень занимал вопрос, откуда у Бориса Игнатьевича Поначева взялась такая машина, она ведь стоит немалых денег. Я поискала объявления о продаже подобных машин, но не нашла ничего.

-Оля, а ведь и, правда, - задумчиво сказала Ефросинья Викентьевна. - Я не придала значения машине, но это очень интересно, если ты говоришь, что подобных авто просто нет в России. Давай поручим Андрею выяснить историю машины. А пока, - она загадочно улыбнулась, - не покажешь ли ты мне сериал с этим автомобилем.

Весть вечер мы смотрели "Сверхъестественное", вначале Ефросинья Викентьевна бухтела, но потом втянулась и очень эмоционально переживала за героев.

Следующие дни были заполнены собеседованиями, поездками в интернаты, знакомством с их директорами, составлением списков будущих потенциальных учеников. Мой день был расписан по минутам, некогда было даже дойти до реки, которая была в двух шагах, чтобы искупаться. И только после ужина мы могли позволить себе посидеть на веранде и поговорить про наше расследование.

Борис Игнатьевич мало чем мог нам помочь, мысли в его голове путались, он не понимал, что от него требуется. А Олег Егорович медленно восстанавливался, он вспомнил всё, что было в детстве, юности, а вот дальше память пока не хотела возвращаться. Врач делал хорошие прогнозы.

-С учетом того, что мы применяем самые лучшие препараты, думаю, результаты не заставят себя ждать.

И мы ждали. Андрей разузнал про машину, и эти сведения еще больше запутали всё дело. По его оценке такая машина стоила на рынке порядка семидесяти тысяч долларов, но все объявления, которые он нашел, были ложными, мошенническими.

-В 1967 году она сошла с конвейера в Канаде и новой была отправлена в Советский Союз для службы при посольстве, то есть это американец, который не был в США, - рассказывал Андрей. - Импала тринадцать лет отработала в нашем посольстве в Бельгии, и была передана в частные руки..., - начальник охраны замолчал, загадочно смотря куда-то вдаль.

-Андрей, тебе в театре служить надо, ты держишь поистине "мхатовскую паузу" , но давай уже, говори, - подстегнула мужчину Ефросинья Викентьевна.

-Водителя Поначева Бориса Игнатьевича, отбывшего на родину.

-Обалдеть, - вырвалось у меня.

-Согласна, - кивнула хозяйка, - непростой дедуля. Ты попробуй про него побольше узнать. Он ведь и воевать должен был по возрасту. В 1941 году ему было двадцать лет.

А в конце недели приехали внуки Ефросиньи Викентьевны. По этому поводу Пьер готовил праздничный ужин. Дом сиял в ожидании, а я волновалась и никак не могла выбрать наряд. Разложила на кровати все свои платья, но достойного гостей из Франции не нашла. Всё казалось слишком простым. В итоге надела темно-синее шелковое платье, белые туфли и приколола бабушкину брошь-севинье - бант из белого золота с крупными камнями. Посмотрела на себя в зеркало. Шелк красиво подчеркивал фигуру, цвет платья оттенял синие глаза, а мои непослушные светло-русые волосы я собрала в высокую прическу. Губы и щеки в макияже не нуждались - щеки украсились непонятно отчего взявшимся румянце, а губы я искусала и они немного опухли.