-Я пыталась, Жан, - махнула рукой женщина, - но, следователь настоятельно попросил больше не вмешиваться в его дела. В свой первый визит он показался мне более разумным человеком, а он просто...долдон! Упрямец, не обращающий внимание на очевидные вещи.

Ефросинья Викентьевна попросила подать чай на веранду, и мы вышли в вечернюю прохладу. Издалека, от реки слышалось кваканье лягушек, даже не кваканье, а такое булькающее кудахтанье, где-то вдалеке ухала какая-то ночная птица, полная луна освещала парк, делая весь пейзаж завораживающим и немного пугающим.

-Ольга, надо чем-то заняться, а то я от ожидания и неизвестности с ума сойду. Еле сдерживаюсь, чтобы не позвонить Андрюше.

-Вы обещали мне показать семейный альбом с фотографиями, - мне тоже не сиделось на месте, в голове рисовались всякие ужасы.

-Отлично, допьем чай и пойдем в кабинет, там и окунемся в историю рода Ольшанских. Благодаря моей бабушке сохранился этот альбом. Отец рассказывал, что именно она уложила фотографии в чемодан, а еще и картины с портретами упросила мужа взять с собой.

В кабинете на столе горела настольная лампа под зеленым абажуром и со старых фотографий на меня смотрели люди из позапрошлого века, это было необычно, волнительно, как прикосновение к вечности...

-А вот и Василий, мой дядя, - сказала Ефросинья Викентьевна, показывая на статного мужчину в костюме, - которого я никогда не видела. Знаешь, что я думаю, Ольга, - она задумалась на минуту, внимательно рассматривая фото, - когда запустим работу пансионата, займемся поисками, я хочу узнать о судьбе Василия Ольшанского и возможно найти его потомков.

-Ефросинья Викентьевна, простите за вопрос, но почему ваш отец не пробовал найти брата?

Женщина пожала плечами.

-Он считал это не нужным, говорил, что каждый сам выбирает свою дорогу, и раз брат выбрал революцию, а не семью, то так тому и быть. А я как-то и не задумывалась об этом, когда никогда не видел человека, то вроде как и нет его. А вот сейчас посмотрела на фотографическую карточку и сердце защемило, - она проложила руку к груди. - Как-то неуютно вот здесь стало.

Я всмотрелась в лицо Василия, и мне показалось, что я уже видела его. Что такое? Помотала головой, прогоняя видение, но мозг настойчиво подсказывал: "Конечно, ты не могла его видеть, но кого-то на него очень похожего - это вполне возможно".

Звонок телефона прервал наше путешествие в прошлое. Ефросинья Викентьевна включила громкую связь.

-Слушаю тебя, Андрей.

Я превратилась в слух.

-Мы нашли Тараблина, точнее Вега нашла, в овраге, - резко, рваными фразами докладывал начальник охраны, - он без сознания, но пульс есть. Скорее всего, при падении ударился головой о корягу, на лице гематомы. Вызвали платную скорую, ждем.

-Очень хорошо. Правильно, что вызвали платную скорую, отвезите его в ту же клинику, куда поместили Поначева. И сообщи долдону! - расхаживая по кабинету, говорила хозяйка поместья.

-Кому? Простите, не расслышал.

-Этому напыщенному следователю, - вскинула голову и добавила, - и оставь в клинике кого-нибудь, а то Фёдор уже извелся там весь.

Я выдохнула, а Ефросинья Викентьевна повернулась к иконе, висевшей на стене напротив стола и, перекрестившись, тихо зашептала молитву. Потом обратилась ко мне.

-Пойдем отдыхать. У тебя завтра начнется бумажно-административная эпопея, это тяжелее любой работы, уж я-то знаю. А я навещу наших новых знакомых в клинике. И еще раз поговорю с Виталием Викторовичем, - с иронией закончила она.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я отправилась в свою комнату. Уснуть сразу не получилось, мозг настойчиво пытался вспомнить, где я могла видеть человека, похожего на Василия Ольшанского.