– «…а став единой с ветром, сможешь и видеть, видеть всё, куда ему доведется пробраться», – на этот раз Кириния не испугалась, была готова, лишь чуть улыбнулась.

Хандер тоже ощутил перемену в потоках ауры рыжеволосой пленницы, усмехнулся: «Похоже, Кира начинает осваивать Дар своего рода, значит – близка к совершеннолетию». Это было весьма кстати, теперь его догадки нашли подтверждение, и он был им искренне рад. Мегилл крепче прижал Киру к себе, тем самым вытаскивая её из ментального вихря, его долгое использование пока еще представляло для неё опасность.

– Возвращаемся?

– Да… – чуть разочарованно ответила девушка. – Еще раз спасибо, что позволил.

– Пустое.

Когда они прилетели, в лагере все уже спали, Хандер увлёк Киру на свою лежанку, обнял, измотанные они быстро присоединились к остальным. Во сне девушке опять явились воспоминания Лии: нарвы отмечали какой–то праздник в последних лучах заката. Лилось веселье, звучали флейты и арфы, вокруг цветущего карликового деревца водили хороводы разодетые в белые с цветастыми лентами платья девицы, они танцевали, показывая себя во всей красе. Юные парни стояли в сторонке и со свистом оценивали ту или иную приглянувшуюся нимфу.

– «Это праздник весеннего равноденствия…» – силуэт призрачной Лии появился сбоку от Киры, сама Кириния находилась среди толпы нарв, но те не замечали её.

Кириния вновь обратила взор на молодёжь, там один из парней как раз ухватил за руку понравившуюся ему девушку и вырвал из хоровода, тут же приник к алым устам.

– «Так у нас формируются пары, конечно многие из них уже заранее определились, но нужно же отдать дань традициям».

– Зачем ты это мне показываешь? И в прошлый раз?

– «Разве тебе не интересна судьба твоего народа?» – парировала Лия. – «Тебе необходимо это знать, чтобы выжить… Смотри».

Все образованные пары под крики одобрения старших и детей побежали вверх на холм у подножия леса, там в намерении уединиться собрались разбрестись кто куда. Но им помешали: с небес вдруг спикировали мегиллы и схватили несколько девушек. Разъярённые парни вместе со старейшинами пытались им помешать, но все усилия оказались тщетны, крылатые варвары улетели с добычей.

Картинка вокруг стала белой, исчезло всё. Кириния обернулась к Лии, та выглядела подавленной.

– И что стало с девушками?

– «Мегиллы превратили их в наложниц, тогда из нарв для одного из них обрелась первая иная ринари… но в порыве гнева за отказ юной девы мегилл убил её», – по призрачным щекам Лии лились слёзы. – «Это была моя кровная сестра. Мы мирный народ, столетиями жили обособленно, пока на нас случайно не натолкнулись эти крылатые монстры. Как ты уже поняла, у нас есть Дар Ветра, ментальный вихрь если иначе, однако старейшина рода обладала и иным. Это она наслала проклятье на верховную ветвь мегиллов за то, что те похищали дочерей нарв… И крылатые чудища уничтожили наш народ, наслав кару с неба, в надежде что проклятье падет, когда последний из нарв вздохнет в последний раз...»

– Но ведь я… жива.

Киринию пробрал мертвенный холод, сердце в груди зашлось в бешенном ритме. Лия исчезла в потоке света, и как девушка не звала, призрак не откликался. Когда пространство стремительно начало темнеть, и завыл протяжно ветер, раздался громкий голос нарвы:

– «Мегилл уже догадался кто ты… от его выбора зависит – обретёшь ли ты свободу от уз контракта или же свою смерть… Но ты можешь сделать свой раньше… слушай своё сердце, сестра! И прощай».

Кира резко проснулась, небеса начинали потихоньку светлеть, она посмотрела на мегилла, тот мирно спал, крепко обнимая её руками, будто боялся, что исчезнет. Его облик девушку уже давно не страшил – привыкла, как и привыкла к его страстным, иногда даже нежным поцелуям и ласкам, стальным и в тоже время невесомым объятьям. Неужели он в итоге сможет убить её? А как же ринари? Или род важнее, чем какая–то истинная половинка? Кириния хмыкнула: возможно, лианд бы смог поступиться со своими принципами и чувством долга, смог бы жить и дальше с проклятьем, но любя, чем снова утопать в пучине одиночества.