Городок Светлая Гавань встретил их темными силуэтами домов, штормовыми щитами на витринах и одинокой кошкой на пустой автобусной остановке.

Отель «Пасифик» стоял у самой воды. Большой, стеклянный, похожий на корабль, застрявший на берегу. Пустынный фасад, освещенный вход. Вокруг – ни души.

Вестибюль отеля оказался неожиданно уютным: мягкий свет, ковер с японским узором и запах чистоты.

У стойки портье все трое остановились. Пахомов первым шагнул вперед, взял ключ и, любезно улыбнувшись девушке за стойкой, обернулся к Анне.

– До завтра, коллега. Признаться, давно я не был таким уставшим. Надеюсь, хороший сон все уладит.

Он направился к лифту, тяжело ступая, как человек, который слишком долго пробыл в пути.

Гапова стояла, скрестив руки на груди. Ее лицо выражало нескрываемое отвращение, словно воздух в холле был пропитан нечистотами. Она молча сунула паспорт и, выхватив ключ из рук портье, недовольно буркнула:

– Надеюсь, в этот раз без помойных баков под окнами.

Гапова подняла чемодан резко, по-мужски, и направилась к лифту, цокая каблуками.

Стерхова забрала свой ключ последней. Сейчас ей хотелось только одного – добраться до номера и закрыть за собой дверь.

Лифт поднимался издевательски медленно, будто нарочно откладывая встречу с подушкой. Войдя в номер, Анна прислонилась к стене. Минуту постояла, потом на ходу сняла туфли, скинула джинсы и рухнула на кровать.

Сон накрыл ее мгновенно – густой, вязкий, как темная вода.

Анна Стерхова проснулась от ощущения, будто кто-то окликнул ее по имени. Голос был едва различимый, тихий, как ветер, гулявший под дверью. Она обвела взглядом комнату, наполненную серым, колеблющимся светом, сочащимся сквозь плотные шторы. Потом осторожно села в постели и прислушалась к странным звукам за окном – тяжелому, рваному гулу и мощным ударам, как будто кто-то ломился в отель.

Стерхова поднялась с кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Океан бурлил, метался и вздымал огромные волны. Они разбивались о набережную, оставляя на ней густую белую пену, обломки деревьев и мусор.

Ночью пришел тайфун, превратив Тихий океан в свирепое чудовище. Анна застыла, не в силах отвести взгляд от царственного буйства стихии. Странно, но этот неистовый хаос вдруг возвратил ей чувство внутренней ясности, словно шторм смывал с нее груз усталости и сомнений.

От оконного стекла потянуло едва уловимым ароматом. Стерхова принюхалась – пахло мужским парфюмом, холодными с легкой горчинкой. Ее кожа инстинктивно покрылась мурашками, а мышцы спины мгновенно напряглись. Ей стало не по себе.

На запотевшем стекле она заметила тонкий извилистый след, будто кто-то, задумавшись, провел по нему пальцем. Внутри возникло неприятное, липкое ощущение чужого присутствия, словно кто-то стоял здесь совсем недавно и наблюдал за ней, пока она спала.

Анна быстро оделась, вышла из номера и спустилась вниз, стараясь поскорее избавиться от странного наваждения.

Зал ресторана был полупустым. У одного из столиков ее поджидал Аркадий Малюгин, выглядевший непривычно серьезным.

– Доброе утро, Анна. – Произнес он быстро и нервно. – У нас небольшие проблемы. В связи со штормом и пришедшим тайфуном открытие фестиваля пришлось отложить.

Она спросила:

– Надолго?

– Пока не ясно. Тайфун может задержаться. И тут уж, как повезет.

К ним подошел молодой мужчина лет тридцати. Стройный, живой, с густыми русыми волосами и светлыми глазами, которые с любопытством и задором смотрели на Анну. На нем был формальный костюм, явно доставлявший ему неудобство.