– Вот ты еще что-нибудь скажи, девчонке! – потребовала она сердито и кольнула черными глазищами в его сторону. – Чудная она у нас и хорошая!..

– Так я не о тебе, а собаке.

– Ну-ну!

Любася заключила меня в мягкие и пахнущие ванилью объятия.

– Бурчит, а сам любит ее и гуляет по утрам – проговорила она, а потом шепнула. – Рада видеть тебя, девочка.

Потом она отклонилась в сторону, посмотрела на меня так как давно не смотрел никто – теплым и ласковым взглядом, да и оглянулась на вновь влетевшего в коридор сына, который замедлился, как делал это всегда, чтобы все могли полюбоваться им и высказать свои восхищения им и, получив их, рванул на кухню.

– Ой-ой-ой! Сашка! Тебе нельзя туда! Держи его, Паш! Держи!

Я улыбалась, стягивая с ног босоножки. Где бы ни появился мой Алекс, жизнь в том месте прекращала течь в прежнем русле. Она становилась такой живой. Уж простите за каламбур.

– Пап, а мы ждем еще кого-то? – спросила я, дернувшись от резкого звонка в дверь.

Каждый раз обещала себе, что привезу новый и забывала об этом.

– Ид, открой дверь! – крикнул папа, смеясь, и, кажется, поэтому не услышал меня. – Ты ведь еще в коридоре?

– Да, сейчас.

Поставив обувь на полку, я повернулась к двери и распахнула ее, честно говоря, ожидая увидеть Илью. Я, как раз читала его сообщения, в которых он уже в который раз просил меня ответить ему.

Он спрашивал, когда я приеду. Интересовался, а увидимся ли мы сегодня? Просил не молчать и требовал прекращать играть с ним в эти женские игры.

Его нетерпение заставляло и хмуриться, и улыбаться, задаваясь вопросом: откуда вдруг выросло это. Как говорится: ну нормально же общались!

– Не вытерпел?.. – спросила я и тут же осеклась, схватившись за дверной косяк.

Я почувствовала, как схлынула кровь, а потом вообще делась куда-то, потому что ноги подкосились и закружилась голова.

– Привет, Ида, – сказал мужчина из моих воспоминаний стоило свету квартиры упасть на его лицо. – Прекрасно выглядишь.

Это был Дэнис. Я подалась вперед, оглядела подъезд и отступила назад. Он был один и этот факт убил во мне что-то. Ощущение не было новым. Я привыкла к нему. Было время, когда меня уничтожал каждый наступивший день.

– Все в порядке? – продолжал говорить Дэн. – Ты побледнела.

– Все в порядке, – начала говорить я, а потом оборвала себя. – Подождите минуту, пожалуйста.

Я понимала зачем он пришел. Поговорить. Не навестить. Этого он не делал прежде. А я не пожелала впускать его в дом, потому что он не был мне никем и потому что я не хотела портить возникшую с нашим приездом идиллию – отец бы расстроился. Потому что гость говорил на французском, а если и мог говорить по-русски, то все равно акцент выдал бы его.

– О чем вы хотели поговорить со мной, – спросила я, прикрыв за собой дверь, но прежде предупредив родных, что отойду ненадолго.

Подъезд погрузился в темноте, а Дэн стал чудовищем из призрака оперы.

– Я не поговорить, а отдать вот это.

Он протянул мне увесистую пачку с документами. Я не приняла ее так сразу.

– Пойдемте на улицу, а еще лучше пройдемся немного – предложила я, указав в сторону света. – Вы объясните, что это и не станете мучать загадками.

Мы вышли во двор, оказались под прицелом откуда ни возьмись взявшихся престарелых соседок нашего дома.

– Пройдем еще немного – предложила я, мысленно поморщившись их компании.

Они уже смотрели на нас с жадным любопытством. Не хватало еще, чтобы подслушали, а завтра, чтобы мне вынес мозг папа очередным таким важным и не нужным чужим мнением.

– Это документы на завод, – сказал Дэнис, вновь протянув мне папку. – Он теперь твой.