– Расскажи мне всю правду, – попросила я, проводив ее в спальню. – История о том, что ты предвидела все и навидалась в жизни всякого, а потому решила сократить и упростить нам путь хороша, но этого недостаточно.

Ба пропустилась на кровать, уже не возражая на то, что я стала помогать ей приготовиться ко сну.

– Потому что ты удивительно похожа на меня.

Аделаида Георгиевна говорит, что, глядя на меня видит свою жизнь, но только без всех этих дурацких гаджетов, которые записывают каждый шаг богатеньких лентяев. Не только обеспеченных, но и простых смертных, но я не спорю с ней, убирая в шкаф туфли.

– Роберт шестьдесят лет тому назад косячил не хуже Николаса.

В ответ на мои приподнятые брови она кивнула, словно соглашаясь с ней и подтверждая, что нет слова лучше, чтобы описать непростительные ошибки.

– Из раз в раз он попадал в компрометирующие истории одна хуже другой. У него было много увлечений до встречи со мной, а поклонниц еще больше. Последней каплей в чаше моего терпения и накопленных обид была такая: я узнала о его помолвке из утренней прессы.

Я даже замерла, поймав себя на очередных подозрениях, что это ба, а не Краснов устроили подставу с газетой. Вот только Костя принес ее мне, купив в супермаркете. Устроить подлог такого масштаба? Я не считала это реальным. Да и какое значение это имело теперь?!

– Вот только я не учла тот момент, что «Таймс» в те времена порядком сдал, а также того, что среди поклонниц Роба хватало тех, кто обладал связями и возможностями выкинуть подобную шутку.

– Это уважаемое издание с серьезной репутацией, – произнесла я, убирая свернутый плед. – С каких пор она перестал иметь значения для них?

– Что тогда, что сейчас были в ходу невинные шутки, которые никогда не понимали воспитанные в строгости серьезные девчонки.

Ба рассказывает мне, как вспылила, узнав о предательстве. Роберт не просто использовал ее, а заставил поверить ему и даже подставил перед родной страной.

– Связь с ним не просто ставила под угрозу мою карьеру, а перечеркивала ее напрочь.

Я знаю, как обстояли дел в те времена. Мир действительно был проще, чем сейчас, но он готовился стать сложнее, обрастал не то броней бесчувственности, не то бородавками бесчеловечности.

– Но разве та шутка не реабилитировала тебя в глаза руководства и не показала, что все подозрения в твоей неблагонадежности не стоят выеденного яйца?

– Ты так уверена в том, что тогда я была такой же мудрой и осторожной, какой выгляжу сейчас? – поинтересовалась женщина не без насмешки. – Я была темпераментна, смела и влюблена в этого проходимца.

Она выбрала очень хорошее слово. Я бы также охарактеризовала Николаса и назвала, представься мне такая возможность.

– Совсем, как ты, Ида. С меня бы сталось отправиться в особняк, перелезть через ограду и отхлестать по щекам этого негодяя.

Я присела возле нее, улыбнувшись воспоминаниям. Тот поступок и правда был безумием.

– Вот только я не знала его адреса, представляешь? – выдала ба совсем тихо, поддавшись воспоминаниям. – Виктор Алексеевич Рахнин отправил меня в Богом забытое Перу, где я узнала, что я беременна от Роберта.

– Ба, не хочешь сказать, что мы…

Мне даже подурнело от таких перспектив.

– Спокойно, Ида, я женщина широких взглядов, но не до такой степени, чтобы выдать правнучку за ее дядю, – сказала ба, совсем другим голосом. – Вместо того, чтобы вернуться и рассказать о своем положении, я приняла предложение о замужестве, родила дочь и старалась не вспоминать о Роберте.

Ей было сложно, как и мне смотреть на Евангелину и не думать о нем. Но только тиф забрал у нее и это воспоминание.