О происшествии на яхте я Камалю не рассказала – не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. За одну лишь ссору на яхте он подарил мне новый телефон в качестве извинения. Еще я промолчала, потому что боялась, что он прямо на яхте устроит что-нибудь эдакое, и тогда нам точно было бы несдобровать. Он импульсивен, как и я, и нам двоим очень сложно уживаться вместе, я поняла это в первые месяцы нашей совместной жизни.

Раньше он казался мне другим.

Когда наступает вечер, мы созваниваемся с Джулией. Она активно готовится к своему выступлению и, как всегда, очень переживает. Я трачу еще около получаса, чтобы успокоить ее, подыскивая самые ободряющие слова, и даже провожу для нее свою любимую медитацию, благодаря которой в конце разговора Джулия чувствует себя значительно лучше. Напоследок я заверяю ее, что приеду пораньше и мы проведем репетицию.

Когда приходит няня, я почти сразу вызываю такси и уезжаю к Джулии.

– Здравствуй, маленькая синьорина, – приветствую ее.

Я крепко обнимаю свою ученицу, которой когда-то дала прозвище маленькой синьорины и однажды пообещала, что она будет знаменита.

– Здравствуйте, синьора, – смущенно улыбается Джулия.

Джулия Гведиче приходилась сестрой Валентино Гведиче, который охранял меня и по совместительству был в меня влюблен, за что и поплатился своей жизнью. В последний день перед его смертью я пообещала ему, что его сестра добьется феноменальных успехов и станет известной на весь мир.

«Когда я вернусь домой, я доучу твою сестру. Она станет известной на весь мир. Обещаю тебе».

Валентино меня поблагодарил, а вскоре его убил Эльман – из ревности и страха потерять меня. Но свое обещание я сдержала, и маленькая Джулия объездила уже пятнадцать стран, покоряя своим талантливым исполнением самых искусных творческих людей нашей планеты, ведь ее пальцы были просто созданы для клавиш. Я все сделала для этого, я потратила на нее много времени и средств, но долг свой исполнила и даже устроила ее концерт в России.

Джулия была похожа на меня внешне: у нее были такие же кудрявые роскошные локоны и большие выразительные глаза, а фигура обладала хорошенькими выдающимися бедрами и узкой талией, но вот внутри она была полной противоположностью меня. Ее мягкость и податливость хорошо уживались с моими всплесками и взрывами.

Сейчас передо мной стоит талантливая, целеустремленная молодая женщина, чье исполнение заставляет замирать сердца. Я чувствую, как мое сердце наполняется одновременно радостью и горечью: обещание, данное Валентино, выполнено, но воспоминания об утратах остры, словно осколки.

Только на концерт, увы, никто не приходит.

Совсем никто.

Мы с Джулией репетировали до последней минуты, а когда, казалось бы, люди должны были потихоньку занимать свои места – никто так и не пришел. Ни через десять минут, ни через час.

Сцена выглядит по-настоящему удручающе: пустой зал, ряды стульев, которые так и не дождались своих зрителей. Вокруг нас царит оглушающая тишина, а часы над сценой, казалось, отмеряют время с какой-то пугающей настойчивостью, словно указывая на наш проигрыш.

Джулия, несмотря на юный возраст, держится стойко. Ее глаза наполняются слезами, но она упорно не позволяет им пролиться. Я вижу, как ее пальцы сжимаются в кулаки, как она пытается скрыть боль. Ведь она так долго готовилась, так верила в этот вечер.

Открыв интернет, я решаю прочитать новости.

«Концерт итальянской пианистки Джулии Гведиче был запрещен по распоряжению главного прокурора города Мурада Шаха. В официальном заявлении указано, что ее музыкальная программа содержит композиции, направленные на разжигание национальной розни. Более того, по утверждению прокуратуры, в этих мелодиях прослеживается идеология итальянского фашизма, что противоречит законодательству и ценностям страны. Решение вызвало широкий резонанс среди общественности, и многие задаются вопросом, на чем основаны столь серьезные обвинения в адрес молодой исполнительницы».