После уроков плетусь на тренировку по баскетболу. Тренер, Борисыч, как его все называют, удивлен моему появлению. Но замечу, что удивлен в хорошем смысле. Сыгрываемся с парнями довольно быстро. Надо сказать, что уровень игры у них на высоте, даже не ожидал такого от ленивых мажоров.

После трени в раздевалку вваливается Борисыч.

- Филатов, может, все-таки пойдешь в команду?

- Неа, меня не привлекает в баскетбол.

- А откуда тогда такая техника? – не сдается тренер.

- В предыдущей школе посещал местный СДЮШОР. Бесплатных секций было не так то и много, сами понимаете. А теперь у меня другие интересы.

- Ладно, как знаешь. Только смотри, если что, мое предложение в силе.

Ловлю на себе скользкий взгляд Толика Кобры, после того, как ушел тренер. Даже интерерсно, бл*ть, стоило нам покинуть спортивный зал, как эти мудаки сразу сделали вид, что меня вообще здесь нет. Будто, я сам к ним в команду напросился.

Обсуждают вечеринку после игры у Рыльского на хате, будто уже знают, что выиграют при любом раскладе. Естественно, все мимо меня. Да, мне и плевать. Мажоры хреновы. Совсем не собираюсь вписываться в их тусовку. Мне бы только продержаться до конца учебы.

16. Глава 15 Другая Ева

Сегодня была заключительная тренировка перед игрой. Парни вели себя также, как и вчера, только в раздевалке Кирилл Рыльский пытался со мной заговорить, но его тут же остановил Толик Кобра, вызывая у Рыльского хищную ухмылку, направленную в мою сторону.

- Ты, бл*ть, забыл, о чем договаривались? – рыкнул на него Кобра.

- Да, помню, не кипятись – рявкнул в ответ Рыльский, и снова взгляд в мою сторону.

Поджилками чувствую, как этот хрен пялится на мою спину, стоит мне встать и повернуться лицом к шкафчику, чтобы достать свои вещи.

Домой возвращаюсь уже ближе к восьми, и сразу слышу, как Ева в гостиной ругается со своим отцом.

- Ненавижу тебя! – выкрикивает отцу. – Зачем вообще звонил ей?

- Я хотел, как лучше, думал устроим общий праздник.

- Неужели ты думал, что она согласится, захочет встречаться с этой? Или ты ее в шкафу запрешь?

О, это, наверное, про мою маму. Ева часто называет ее - «эта», отчего меня нехило бомбит. Так и заткнул бы ее грязный рот.

- Я просила тебя? Скажи, просила? Я вообще не хочу никого видеть на свой день рождения кроме нее. Понимаешь ты это или нет? Я хочу этот день провести с ней! Мне ничего больше не нужно – уже поскуливает Никольская.

Захожу в гостиную. На ней растянутая черная футболка, доходящая середины бедер, а на ногах толстые носки с изображением авокадо. Волосы распущены и падают на спину крупными локонами.

- Ты задолбала называть мою мать «эта». У нее есть имя.

Девчонка медленно оборачивается на меня и кривится, будто тонну лимонов съела.

- Чего? Ты какого хрена лезешь вообще? – срывается уже на меня.

- Ева, прекрати – встревает ее отец.

- Да, идите вы все! – выставляет два средних пальца вверх и убегает наверх. Даже с первого этажа слышно, как хлопает дверь в ее комнате.

- Стас – вздыхает этот отец - неудачник. – Не принимай близко ее слова. Перебесится и успокоится.

- А вы не пробовали хоть раз успокоить ее сами? – с агрессией вылетает у меня.

Павел Андреевич сводит русые брови на переносице и трет уставшие глаза.

- Поверь, когда Ева в таком состоянии, ее лучше не трогать.

Мотаю головой, тоже мне отец года, и ухожу к себе. К черту их разборки. Но стоит мне подняться на этаж, как слышу из комнаты Никольской оглушительные звуки, как будто она громит комнату, не меньше. Оставляю спортивную сумку в коридоре и подхожу к ее двери. Дергаю за ручку, и та сразу поддается.