Каждый раз, когда я вижу в зеркале пристальный взгляд «ледяных» глаз, сердце в груди замирает. Костя не чурается смотреть ─ никогда ещё на меня не смотрели так нагло. Считаю про себя до тысячи и молюсь, чтоб эта поездка поскорее закончилась. Мне страшно, что Вадим заметит нашу игру в гляделки, но он слишком устал за этот день, чтоб обращать внимание на то, кто как смотрит.

Наконец, мы останавливаемся у ворот «родового замка», и я облегчённо выдыхаю, безмерно счастливая, что могу выбраться из этой «ловушки», в которой Костя почти надругался надо мной одним только взглядом.

Костя открывает дверь и галантно подает мне руку. У меня нет выбора ─ вкладываю свою руку в его ладонь. Пальцы его твёрдые и горячие, а хватка слишком уж крепкая для формального жеста.

─ Ну, поскакал я. Закину тачку дяде Саше и по делам, а вам круто оттянуться на Бали. Увидимся еще, сударыня! ─ подмигивает он мне. Играет как кошка с мышкой.

─ Костя, может, зайдёшь на рюмку чего-нибудь крепкого? ─ предлагает Вадим.

─ Нет, ─ качает головой. ─ Это мы еще успеем. У тебя брачная ночь впереди. Вон молодая жена вся уже извелась!

─ Спасибо тебе! ─ Вадим крепко хлопает его по плечу.

─ Тебе спасибо, что приютишь!

Эти слова резанули меня больнее ножа. Он что еще и жить с нами будет? Если совместная поездка далась мне так непросто, то, как я буду жить с Костей в одном доме, пусть даже и большом? Но и попросить Вадима прогнать собственного сына, который нас спас, тоже не могу.

─ Увидимся, ─ говорит Вадим, и они жмут руки.

Костя растворяется в ночи, а я оказываюсь в неродном доме наедине с мужем, близости с которым боюсь как огня.

***

─ Пойдём, любимая! ─ Вадим хватает меня за руку и тянет к лестнице. Я еле иду на ватных ногах, предвкушая, как он сейчас отведёт меня в спальню. ─ Хочу показать тебе сюрприз!

Услышав про сюрприз, я облегчённо выдыхаю. Облегчение, впрочем, сменяется жгучим чувством вины. Вадим так любит меня, а я выгадываю время, лишь бы подольше не идти с ним в постель.

─ Вадим, не нужно сюрпризов, достаточно тебя, ─ улыбаюсь я, не позволяя слезам навернуться на глаза.

─ Это мелочь, но тебе понравится. К тому же я ещё не подарил тебе свадебный подарок.

Я еле поспеваю за ним на высоких каблуках, а Вадим тянет меня наверх словно одержимый. Голова кружится, а мысли путаются: перед внутренним взором мельтешит то кровь на белой ткани, то глаза Кости, смотрящие нагло и раздевающе, то безумная улыбка Кирилла… Это всё неважно. Теперь только я, Вадим и наш новый статус.

Больше всего на свете я хочу скинуть неудобные туфли, снять с себя окровавленное платье, принять очень горячий душ и лечь спать в свою постель, которая, к сожалению, осталась в другой жизни. Не могу. Игры кончились. Теперь всё по-взрослому.

Он заводит меня в комнату, которая всё это время была заперта. Помещение такое же мрачное и огромное, как и прочие комнаты, но есть одна деталь, которая делает этот почти концертный зал прекрасным и манящим ─ в центре величаво возвышается белый «Blüthner» с закрытой крышкой. Он сверкает белым глянцем и соблазняет изысканным золотым тиснением.

В памяти оживает момент, когда Вадим впервые стал восприниматься привлекательным мужчиной. Это было мое пятнадцатилетие. Он сидел за чёрным роялем и играл нашу с ним любимую песню «Чудеса» «Агаты». С тех пор для меня нет ничего прекраснее этой мелодии и его порхающих по клавишам пальцев.

Здесь не только рояль ─ ещё приличная коллекция дорогих гитар, которые почти бесценны из-за автографов известных музыкантов на корпусах.