Закончив со стеллажом, я распахнула окно, чтобы освежить воздух, раздвинула шторы и направилась к столу ректора. Быть может, найду какую-то информацию по исчезновению Фелиции и это пробудит мою силу?

За стеной по прежнему звучали почти неразличимые голоса.

Подошла к столу и осторожно принялась перебирать бумаги, стараясь не сдвинуть ничего с места.

Отчеты об успеваемости студентов, служебные записки, срочные бумаги на подпись, которые я же сюда принесла… И тут взгляд зацепился за папку с моим именем.

Не долго думая, я ее приоткрыла. Взгляд заскользил по строкам, в которых были указаны мои основные данные, отметки, а затем и характеристика. И тут у меня даже дыхание перехватило от возмущения! «…Легкомысленная, рассеянная, невнимательная, чрезмерно впечатлительная…»

Как раз в этот момент дверь в кабинет резко распахнулась. Я инстинктивно отскочила от стола, подхватив стопку с какими-то бумагами. Сердце бешено заколотилось в груди, и даже дыхание перехватило. Но скорее не от испуга, а от моей краткой и ужасной характеристики. Это ж надо было про меня такое понаписать!

– Дэйвис! – от его возгласа я даже подпрыгнула на месте. – По-моему, я просил только пыль протереть. А вы мне перевернули здесь все вверх дном!

Ректор хмуро разглядывал свой светлый и чистый кабинет

– Вверх дном? – я прижав к груди папку с документами, будто щит выставляя. – Да здесь теперь идеальный порядок!

– Вот именно! – он приблизился ко мне. – Теперь здесь ничего не найти.

Ну конечно! А на что я рассчитывала? На слова благодарности? Нет конечно же. И здесь нужно придраться!

– В этом беспорядке вообще ничего нельзя было найти. Теперь всё разложено по алфавиту, каждый бутылек аккуратно подписан и нигде нет пыли. Но не волнуйтесь, больше я не притронусь к вашим бумагам, стеллажам и прочим книгам и через недельку здесь все так же зарастет пылью и грязью. – резко шмякнула папку на письменный стол и тут же ощутила острую боль в ладони. – Ай!

Порезалась краем листа, на ладони тут же проступила кровь.

– Что у вас там еще, Дэйвис…

Ректор Мэйрроу в одно мгновение перехватил меня за запястье. Хотела вывернуться, но такая близость заставила меня растеряно замереть на мгновение. Какое-то бесконечно долгое мгновение. Наши взгляды встретились. Он был так близко, что я чувствовала аромат парфюма, видела, на дне его зрачков зеленоватые отблески, чувствовала шумное дыхание и тепло его руки на запястье. Сердце сделало неестественный скачок. И меня захлестнуло эмоциями. Чужими, но такими яркими. Раздражение, непонимание, досада и что-то еще… Меня будто затягивало в водоворот.

Мгновение, и наваждение развеялось. Ректор Мэйрроу отстранился, шумно выдохнув, выхватил платок из нагрудного кармана и обернул мне ладонь.

– Будьте осторожнее, Дэйвис. И собирайтесь, нам нужно быть на собрании через пятнадцать минут.

Я коротко кивнула, не до конца понимая, что произошло и что я почувствовала. Наверняка виновата связь, от которой у меня уже голова кругом! Видимо пора брать дело в свои руки и изучать книжки по зельеварению!

*

В зале заседаний было душно, воздух пропах смесью ароматов табака и десятка видов духов. Убийственное сочетание, вызывавшее пульсирующую боль в висках.

Но тем не менее кончик моего пера быстро двигался по бумаге, записывая все тезисы и главные пункты собрания, которые я диктовала. Простенькое бытовое заклятие, зато руки не болят от письма. Взгляд время от времени отрываясь от написанного бегло скользил по лицам присутствующих, подмечая мелочи: кто-то поправлял ворот рубашки, кто-то водил пером по бумаге, делая вид, что пишет. Особенно занимательной была одна темноволосая дама лет сорока, сидевшая по правую руку от ректора Мэйрроу. Ее взгляд был слишком заинтересованным, а ухмылка чересчур уж ласковой. Она то и дело проводила будто бы случайно кончиком языка по алым губам и перебирала жемчужные бусы на загорелой шее.