Картинки его ужасного детства мелькают перед глазами. Бедный ребенок, за что с ним так?

- Разве есть еще какие-то фобии? – с тревогой спрашиваю.

- Слишком много вопросов, Вера. На сегодня хватит. А то так точно не уснёшь, - он журит меня, качая головой. – Иди, мойся.

- Верно, - киваю и, проводив его сочувствующим взглядом, запираю двери. Потом прижимаюсь спиной к его двери и по норовому стуку сердца чувствую, что меня не отпускает. Его рассказ многое ставит на свои места.

Я была права, внешняя холодность и чёрствость Виктора - лишь защитная оболочка, которая наросла из-за тяжелого детства и жестокого обращения с ним. Он уязвим, как обычный человек, у него свои слабости. Как бы это не звучало, но я рада этому. Он открылся мне, уверена, для него это было нелегко, а это значит, что… Мы сможем с ним найти общий язык.