***

Поздно вечером после суматошных разборок с вещами я уставшая плетусь в душевую. На плече махровое полотенце, оно такое же белое и пушистое как мой банный халат. Не спеша, шлепаю резиновыми тапками по коридору мимо открытого кабинета Виктора, и подумав, что у него еще есть силы работать, протяжно вздыхаю.

Приближаясь к ванной комнате, я распускаю пучок и встряхиваю головой, выпуская на волю водопад каштановых волос. Все, сейчас быстро приму душ и спать.

С этой мыслью, я закрываю двери ванной… и ахаю.

- Прошу прощения, не думала, что тут кто-то есть… Дверь была открыта, - сгораю от неловкости я перед Виктором, который только что вышел из душевой и накручивает на бедра полотенце.

Сон как рукой снимает. Я не знаю куда себя деть, хочу выйти, но мужчина успокаивает:

- Ничего, я уже всё, - шагает ко мне, а я прижимаюсь к стене, чтобы пропустить его. Но он останавливается. - Я думал ты спишь…

- Хотела перед сном ополоснуться.

Глаза прилипают к его голому загорелому торсу, на котором застыли капли воды. Частично забит татуировками. Виктор выглядит свежо, чисто, подтянуто и сексуально. От него пахнет цитрусовым гелем для душа, мой любимый грейпфрут… А полотенце совсем небрежно завязано, одно неверное движение, и оно спадет с бедер.

Вера, прекращай так открыто пялиться - приказываю себе и опускаю глаза вниз.

- Понял. Тогда доброй ночи, Вера, - мягко говорит он, стоя слишком близко, что смущаюсь. - Надеюсь, на новом месте будешь спокойно спать.

- Надеюсь. Говорят, на новом месте снятся вещие сны, - вспоминаю я, чтобы разрядить обстановку.

- Не верю в эту чепуху.

- Но все же…

- Действительно. Расскажешь потом, что приснилось? – его глаза повеселели и чуть пристально сузились. - Интересно же.

Я усмехаюсь и дергаю плечами.

- Если приличное будет.

Виктор смеется. Он смеется? Я удивляюсь приятному факту и тоже хихикаю, прикрывая рот ладонью.

- Даже не сомневаюсь, Вера, - кивает он и после разворачивается на выход.

Я провожаю его уходящую спину с улыбкой, которая даже не понятно с чего вырисовалась на лице. И прежней усталости уже нет. А еще я заметила, что приятно слышать, как слетает с его губ мое имя. У него выходит это мягко и красиво.

- Виктор, - вспоминаю кое-что и зову его, пока не ушел.

- Да? – разворачивается он и вопросительно смотрит на меня.

- Я хотела спросить… Мне показалось, или во всех комнатах, где ты находишься всегда распахнуты двери… Даже ванная вот, и кабинет целый день открыт.

- Допустим, не показалось.

Понимаю, что лишнее, но все-равно спрашиваю:

- А почему так? Это странно... Или для тебя нет?

- С шести лет не странно. Я чувствую себя спокойнее, когда дверь не заперта и тому есть причины.

- Какие?

Все это звучит крайне интригующе и я не могу сдержать любопытство.

- Зачем тебе это? – Виктор наступает на меня.

- Чтобы поближе узнать тебя.

- Насколько ближе? – мощным телом он купирует меня около раковины, нависая сверху. Я теряюсь.

Между нами сантиметры, и мне катастрофически не хватает пространства и свободы.

- Как опекуна и члена семьи, - прочищаю горло я и отхожу в сторону из под его тени.

Виктор усмехается, а потом нахмурив брови, рассказывает сухо:

- Меня часто наказывали в детстве и запирали в чуланке. Чтоб я подумал в тишине и темноте над своим поведением. Однажды во время «отсидки» комната по соседству загорелась и огонь перешел на чуланку, я чуть было не задохнулся… У меня была паника, и я не мог выйти и докричаться до кого любо. Потерял сознание, но меня успели вытащить… Вот так, спасибо, что живой. И плюс одна фобия в копилку.