– А ты?.. – недоверчиво спросила Кристина, прикуривая уже вторую сигарету и делая вид, что ее ни капельки не волнует мое пограничное состояние.

Эту манеру поведения я заметила в девушке еще при первой встрече: как только при ней показывают слабость, она интуитивно закрывается и обдает человека высокомерным, полным холода взглядом. Я думаю, это защитная реакция – Кристина не хочет лишний раз впутываться в плохие истории, в Дубае их у всех хватает.

– Сначала согласилась, потом… Потом хотела только сбежать от него подальше. И сбежала… Анна помогла…

Кристина тяжело затянулась дымом и задумалась… Ее лицо было настолько натренировано покерфейсом, что любой на моем месте засомневался бы: не робот ли она.

Но «робот» неожиданно ожил и заговорил:

– Вообще я не очень понимаю, что он от тебя хотел: отправил фото, предложил всем, а сам сказал, что в ассистенты приглашает. Бред какой-то… ну да ладно… А знаешь, почему выбрали не тебя, а твою подругу?

Лицо «робота» изобразило грубую ухмылку.

Я вздрогнула, но тут же отбросила свои глупые догадки, решив спросить напрямую.

– Я толстая? – неуверенно прошептала я.

Кристина фыркнула.

– Не-е-е… ты вообще тощая какая-то… ты – СТАРАЯ, дорогая моя…

Я выпучила глаза и несколько раз нервно моргнула.

Кристина резко воткнула сигарету в пепельницу и стала ее ввинчивать в самое дно.

– Алиса, ты старая, чтобы работать так, как твоя подруга. У нее еще есть в запасе года два, а у тебя их нет.

Я не знала, что мне делать, то ли заплакать, то ли засмеяться после этих слов Кристины.

Меня, оказывается, не взяли на работу, на которую я даже не устраивалась, потому что я – «старая», хотя мне только двадцать восемь. У меня резко возник вопрос: если я старая, то сколько лет этой Кристине, которая выглядит, честно сказать, даже старше меня! И она же при этом как-то «работает», правда, не на босса, а на себя, так сказать, малый бизнес с самым минимальным штатом.

Кристина махом осушила стакан воды. В тот день и вправду было жарко, хоть уже и вечерело.

– Так… но ты не будь говном… все равно помоги своей дуре, чтобы она выбралась оттуда и освободила мой бар. Задолбала эта шалава таскать моих клиентов. Она их там имеет и в хвост и в гриву, а мне потом цену снижают.

– Да, я уже даже знаю – как, – ответила я, – только надо собраться с духом, чтобы это сделать… Мне Пауло обещал помочь.

Кристина наклонилась ко мне и твердо прошептала, прищурив один глаз:

– Ты сильно на таких, как он, не рассчитывай, они много обещают, но пользы чаще всего ноль. Не хочу тебя тоже потом… в своем баре увидеть, как твою подругу. Хотя ты все равно «работать» не сможешь... А что ты вообще тут делаешь, в Дубае? Чем занимаешься?

– Я пошла на курсы английского языка и гончарного мастерства, – несмелым голосом ответила я.

Кристина все больше мне напоминала какого-то следователя в юбке, я сидела сейчас как на иголках под ее прямым взглядом, постоянно контролирующим каждое мое движение и слово.

– Это что еще такое – гончарное мастерство?

– Ну, буду из глины кувшины делать… Пауло хочет кувшин от меня...

Кристина слегка поерзала на стуле и с иронией в голосе произнесла:

– Я сразу поняла, что ты ненормальная! Кто в Дубае из глины лепит? Тут все из золота лепить надо… а ты… ну и ну-у… Зачем тебе Дубай вообще…

Я сидела, пораженная словами девушки: так прямо и грубо я никогда бы не посмела сказать. И пусть я была слишком наивна, при этом уже начала постигать науку крепких слов от представительниц «рабочего» Дубая. Но тут надо отдать должное – их слова точно и верно описывают жизненный опыт, который каждая из девушек здесь получает…