– Вот и не смотри, – недовольно бурчу, тем не менее уютнее устраиваясь в его руках.

Прошедший в тишине ужин заставил нас обоих забыть разногласия. А неотвратимо надвигающееся завтра, когда в наши с Каем жизни снова ворвутся другие люди, дополнительно помогло.

Ах да, еще и чистое звездное небо над головой. Увидев такое, сердце любого скептика станет мечтать о романтике и высоких чувствах.

– А я и не смотрю, я на звезды любуюсь, красивые они, – с улыбкой отвечает Кай.

– Да, – мечтательно тяну, – иногда так хочется к ним туда.

Реакция Кая на мои слова удивляет.

– Ты что, не смей! – тут же ругается он. – Живи, наслаждайся жизнью и ни в коем случае не думай о переходе за грань!

– Кай, – поворачиваю к нему голову, – с чего ты взял, что звезды – это грань? Звезды – это другие миры. Я читала.

– Вот почему женщин в Верглаве не допускают к учебе, вы читаете не то, что надо, – цокает Кай. – А я это взял с наших поверий, вот и все. Ведь гораздо легче идти по жизни, искренне веря, что за тобой сверху присматривают предки. Ты не знаешь, где эта самая грань находится, так почему бы и не там, наверху. Да и что такое грань, если не один из других миров, о которых ты где–то там читала! – под конец он не сдерживает издевательские нотки в голосе.

– Нехорошо! Невоспитанно вести себя так с девушкой, – стучу кулачком в плечо Кая. – Где твои манеры?

– Во тьму все эти манеры, предрассудки и долги. И тайны тоже туда же, – произносит он, даря мне нечитаемый взгляд. – В данный момент есть лишь ты и я, прошлое прошло, а будущее еще не наступило. Есть только мы.

– А говорил, что я философ и тебе до меня далеко, – отвечаю, искренне любуясь им, пытаясь запечатлеть этот момент в своей голове, чтобы никогда потом не забыть ни черточки, ни единой малейшей тени на дорогом лице.

– Что ж, я полон сюрпризов, – с легкостью отзывается Кай.

И на этот раз я первая его целую, вкладывая в прикосновение все, что не могу сказать, о чем мы оба предпочитаем молчать, стремясь сберечь момент. Поцелуй дарит не только болезненное послевкусие, но и надежду. Правда, непонятно на что.

Я не хочу заканчивать на такой ноте, разворачиваюсь всем корпусом к Каю и запускаю руки в его волосы, максимально притягивая его к себе. Я жажду прогнать грусть и обреченность, пусть останется лишь эйфория, и надежда не будет пустой.

Он на долю секунды удивляется моим действиям, а потом включается, возвращая инициативу и главенство над ситуацией себе. Уже Кай, не я, контролирует расстояние между нами, напор губ и как будто даже управляет мурашками на моем теле, ведь они так послушно следуют за его рукой, вырисовывающей на моей спине неизвестные узоры.

Разум перестает управлять мной, уступая место эмоциям. И они вдруг жаждут продолжить, развить события, чтобы они дошли до точки невозврата. Другого такого удачного момента не будет.

И я тут же в порыве опускаю руки на грудь Кая, следуя инстинкту, смелею и тут же ловлю его прерывистый стон. Воодушевленная реакцией я окончательно позволяю себе забыть про все заветы и запреты, но…

– Нет, милая, мы не будем совершать ничего непоправимого, – произносит Кай, мягко отстраняя меня, – не нужно смотреть столь возмущенно, утром ты скажешь мне «спасибо». Мы оба сейчас под действием эмоций, я не могу предложить тебе быть всего лишь любовницей, когда ты достойна быть только супругой.

Разум медленно возвращается ко мне, и от осознания смысла его слов, от того, что это именно я была инициатором, мне становится дурно.

– Да, – коротко произношу и торопливо отворачиваюсь.