Разум Эвэрли тоже, похоже, не дремлет, потому что парень зажмуривается и поднимается на ноги, вновь окатывая меня водой со своей промокшей одежды. Протягивает мне руку и говорит:

— Надо найти место для ночлега.

— Да, — киваю я, принимая его помощь. — Но ты будешь спать голый, потому что свою одежду отдашь мне.

Эвэрли хмыкает, отпускает мою руку и идёт к берегу.

— Я не шучу! — повышаю я голос и тоже отправляюсь на берег, стуча зубами.

Боже мой, что мы за идиоты? Ладно, Эвэрли, но я-то чем думала? Могла же просто убежать от него и от реки поглубже в лес!

Настроение в один миг портится, я рваными движениями снимаю с себя мокрую одежду и жду, когда оборотень выудит из своего рюкзака вещи. Тут же выхватываю из его рук толстовку и напяливаю на себя. Затем так же грубо забираю у него трико, те самые штаны, что я взяла сегодня утром у дяди. Подхватываю носки с кедами и сажусь на землю, чтобы обуться. Промокшее бельё жжется неприятными ощущениями, и я, недолго думая, лезу руками под кофту и стягиваю с себя холодный бюстгалтер.

Чёрт, зачем я вообще согласилась на этот дурацкий поход?!

Сначала оборотни чуть не прикончили, теперь вот рискую подхватить воспаление лёгких. И пускай вампиры не болеют. Но то обычные вампиры. А я, судя по всему, какой-то ненормальный представитель своего вида.

Снова недолго думаю и выуживаю из рюкзака пакет с кровью. Открываю и делаю два успокаивающих глотка, наслаждаясь отголосками тех ощущений, что могла бы испытывать от живой крови моей Хайди.

— Райт, больше никогда не делай этого при мне, — рычит сквозь дурман в моей голове голос Эвэрли.

Закупориваю пакет обратно и фыркаю:

— Я вампир, Эвэрли. Привыкай.

Он, кстати, так и остался в мокром, словно собрался сушить одежду собой. Что наверняка так и будет. В ответ на моё заявление, парень награждает меня холодным взглядом и, подхватив вещи, идёт в лес. Я показываю ему в спину средний палец, кидаю пакет в его рюкзак и не торопясь отправляюсь следом.

Чёрт знает, что творится с моим настроением. Да и с настроением Эвэрли — тоже.

Через полчаса оборотень наконец останавливается, скидывает с плеч рюкзак там, где стоит, и разворачивается ко мне:

— Будем ночевать тут. Я обернусь и разведаю обстановку. Есть хочешь?

— Я пила кровь, — с прищуром напоминаю я.

— Тогда делай, что хочешь, — бросает он и, отвернувшись, начинает стягивать с себя влажную одежду.

— Так и поступлю, — ворчу я, осматриваясь.

Мы находимся на небольшой пологой полянке в окружении раскидистых дубов. Мрачновато здесь и слегка жутко, учитывая поздний вечер и почти полное безмолвие леса...

Передёргиваю плечами и, подхватив свои мокрые вещи, иду развешивать их на низких ветвях. На то, как Эвэрли оборачивается в волка, стараюсь не смотреть, но, конечно же, всё вижу. Сосредотачиваюсь на деле как раз в тот момент, когда большие передние лапы ударяют в землю, а затем слышу, как они эту землю взрыхляют, унося огромную и мохнатую тушу в лес.

И сразу мне становится как-то грустно и зябко...

А если вспомнить о том, что меня пытались убить... б-р-р...

Хочется кинуться вслед за волком, словно он мои спокойствие и защита, но я сжимаю зубы и продолжаю развешивать вещи.

За время отсутствия Рика я успеваю исследовать свой рюкзак, поставить с горем пополам палатку, которую нахожу там, и закинуть внутрь спальный мешок. Я готова ко сну, а Эвэрли всё нет.

Не знаю как, но я чувствую, что с волком всё в порядке, только вот дурным мыслям, что приходят в голову, это нисколько не мешает. Я дохожу до того, что представляю, как те трое оборотней нашли Рика и теперь терзают его своими острыми зубами, боль от которых я хорошо помню.