Смертельная для меня, вампира, слюна.

По телу проходит озноб, сердце заходится в груди от страха. Первобытного. Замораживающего на месте.

Если один из этих оборотней меня укусит... Я — труп. Капля яда, что образуется в слюне у оборотня в волчьем обличии убивает вампира мгновенно, стоит ей попасть в нашу кровь. Такова природа ваших видов.

И, прежде чем волки кидаются на меня, мою голову успевает посетить глупая мысль: зато увидела оборотней во всей свой красе раньше, чем рассчитывала.

Впрочем, я быстро вспоминаю, что не хочу умирать, и решаю не сдаваться без боя.

Внутри меня что-то довольно и в то же время свирепо урчит, предвкушая хорошую драку. Так уже случалось иногда, когда слишком наглые мальчишки задирали меня на переменах в младшей школе, или ещё раньше — в саду. Во мне всегда сидело что-то животное, и тело помнит. А разум помнит боевики, которыми я засматривалась одно время.

Размахиваюсь и подошвой кеда с силой бью в грудь первого волка. Оборотень отлетает на ярд и валится на бок, впрочем, тут же подскакивая на лапы и свирепее ещё сильнее. Двое других летят на меня с разных сторон, и буквально за секунду до того, как они меня сцапают, я резко присаживаюсь и через голову перекатываюсь вперёд. Пока те цапаются друг с другом, я в подъёме на ноги со всей дури бью кулаком первого волка в челюсть. Он скулит от боли и теряет сознание. Минус один — уже легче. Разворачиваюсь к двум другим, они оба замирают на мгновение, словно удивлены, что я способна на такое, а затем пригибаются к земле и, скаля морды, начинают обходить меня по кругу. С разных, мать их, сторон!

А в следующее мгновение происходит очередная странность.

Я чувствую своего оборотня раньше, чем вижу. По телу проходит волна упоения, которая сообщает мне о том, что я больше не одна. Что мне нечего бояться. Что вместе мы та самая сила, которой не страшна и целая орда агрессивно настроенных волков. Или какая другая угроза.

Я встречаюсь с зеленью напуганных глаз и вижу, как в них загорается огонь ярости. Так же я отмечаю, что Эвэрли выбегает из-за деревьев с голым торсом, держа одежду в одной из рук, вторая — пальцами обхватывает пластмассовые стенки бутылки, почему-то наполненной под завязку водой.

Рик отбрасывает вещи на землю, а в следующее мгновение начинает обращаться. Волки, окружившие меня, тоже это замечают и, как я, увлекаются зрелищем.

Парень с силой зажмуривается, поднимая лицо к небу и как бы вытягиваясь дугой грудью вперёд; кулаки сжаты, а голые ступни пальцами врезаются в землю, словно когтями. Один миг, и замершую тишину леса разрывает яростный рык. Эвэрли трансформируется буквально за пару секунд, одно смазанное движение вперёд, и вот в землю врезаются две передние огромные волчьи лапы. Волк тут же бросается к нам, встряхивая мордой, а затем и скалясь.

Мир словно включается. Я краем глаза замечаю, как волки переглядываются и начинают разворот в сторону несущегося на нас Рика, но тот, что слева, меняет свои намерения и кидается на меня. Я успеваю увернуться, отклонившись корпусом вправо, и его пасть щелкает в каком-то дюйме от моего плеча. Хочу замахнуться для удара, и у меня даже выходит в какой-то степени, но правую руку вдруг пронзает острая, буквально невыносимая боль. Кажется, я ору на разрыв легких, а в следующий миг вцепившегося зубами в мою руку волка сбивает с ног разъярённый Рик. Но поздно. Меня вновь настигает нестерпимая боль. Теперь в изгибе шеи и плеча. Тот волк, что напал первым не терял времени.

Мои руки действуют по инерции, возможно, так себя проявляет адреналин и инстинкт самосохранения, но у меня получается оторвать от себя волка, отбросив его в сторону. Это невероятно, но я чувствую силу, она кипит в моей крови раскалённой лавой. А ещё внутри меня кипит свирепая ярость. Она-то и отодвигает боль и прочие мысли в сторону. Я бросаюсь к упавшему волку, его морда не успевает коснуться земли, потому что я ловлю её своими руками, и сама ударяю о землю. Чёрные глаза оборотня закатываются до белков и закрываются. А я слышу предсмертный хриплый взвизг, словно кто-то захлебнулся кровью, и резко смотрю в сторону Эвэрли, припоминая, что его зубы сомкнулись на шее недруга.