Только его!

До ее прихода оставалось чуть больше часа, и Борис уже предвкушал их чудесный вечер. Словно глупый влюбленный, он смахивал со скатерти невидимые салфетки, проверял заготовленную музыку. Придирчиво рассматривал кольцо, пытаясь оценить, достойно ли оно пальчика Саши.

Боже правый! Как же он был смешон! Друзья откровенно подшучивали, коллеги улыбались, прислуга кидала многозначительные взгляды, и все без исключения, с замиранием сердца, ждали развития этого странного, возросшего вопреки здравому смысла романа. Романа, который перевернул жизнь Бориса с ног на голову.

Соловьиная трель звонка тревожными переливами разлетелась по квартире. Зачем звонить, если Борис лично дал Саше ключи? А может это не она? Может какой-то осталоп приперся, чтобы испортить им вечер.

Но нет. На мониторе домофона была Саша.

Ничего не понимая, Борис открыл дверь, и через пару минут в квартиру ворвался тайфун.

— Скотина! — закричала Саша, бросаясь на него разъяренной кошкой. — Какого черта?! Зачем, мать твою, ты рассказал ей?!

— Что? — закрывалась от длинных алых когтей рыжей бестии, ошарашенно спрашивал Борис. — Господи! Да что с тобой?!

Он попытался перехватить ее руки, но Саша вырвалась, и нанеся короткий меткий удар коленом в пах, смерчем понеслась по дому, сметая в пластиковый пакет свои вещи. Захлебываясь от боли, Борис тщетно пытался выведать у огневолосой дьяволицы причину ярости, но в ответ получал лишь такой отборный мат, что даже пьяные матросы краснели бы, если бы слышали ее.

— Вы не имеете права даже имя его произносить! — визжала Саша. — Он был великим человеком!

— Кто? О чем ты?

— Большинство даже во сне не увидит и сотой доли его успеха! Не смейте прикасаться к нему своими грязными руками!

— Саш, я не понимаю... Что случилось?

Александра замерла на долю секунды, окатив Бориса взглядом полным ненависти и боли.

— Ты рассказал этой суке об отце!

Медленно, словно сквозь свинцовую плиту, до Бориса начало доходить, о чем говорит любимая женщина. Сашин отец, Петр Павлович Рябцев, успешный когда-то бизнесмен и основатель огромной корпорации, несколько раз оказывался в центре грязных скандалов, раздуваемых прессой по поводу его похождений. Положение и финансы позволяли затыкать рты и закрывать глаза особенно любопытным вплоть до самой смерти несколько лет назад. Потом был ещё какой-то скандал уже с Марией, но он прошел мимо Бориса, а Саша не слишком вдавалась в подробности.

Единственное, что Борис знал наверняка, что для Александры вся эта история с разводом родителей, изменами и сплетнями была в крайней мере травмирующая. Даже в интервью она никогда не подтверждала, хотя и не опровергала своего родства с четой Рябцевых, опасаясь, что любвеобильность матери и специфические вкусы папаши могут всколыхнуть новую волну сплетен, что непременно отразиться на ней.

— Саш, это не я! Клянусь тебе! Я бы никогда...

— А кто?! Кто, черт бы тебя побрал?! Никто не знал! Никто!!!

— Может она сама как-то нашла... — мямлил Борис, абсолютно не представляя, как доказать свою невинность.

— Сама? — Саша разразилась истерическим смехом. — Папа ещё при жизни сделал, все так, чтобы детей не касалась его жизнь! Все подчищено и стёрто! Стёрто, бл*дь! Ничего не найти, если не знать, где искать и что! А она знала! Журнал этот, #₽@%%, притащила! Про мать говорила! Она все знала! И узнать могла только от тебя!

Происходящее напоминало дурной сон. Биография Саши самое последнее, что Борис стал бы обсуждать с Ириной, да и вообще с кем бы то ни было. Хотя бы потому что это в принципе не его дело. Он бы не проговорился даже будучи в изрядном подпитии, так как не существует такой ситуации, где бы хоть отдаленно зашёл разговор о покойном Рябцеве.