У них появилась странная, но милая привычка мечтать за обедом. Обо всем на свете. О поездке на Пхукет, они даже выбирали билеты и отели на март, об обоях в спальне, если вдруг захотят съехаться, и собаке. Да-да, они оба мечтали о собаке, которую не заведут никогда в виду ненормированного рабочего дня.

Временами на Сашу накатывали приступы грусти, и она рассказывала о своих родителях, почему-то обижаясь за измены только на мать, а Борис утешал ее, ненавязчиво намекал на психологов, и откладывал предложение жить вместе на потом.

Ему казались странными дружеские отношения Саши с Машей, которая после смерти ее отца захапалв весь его бизнес, так же как и совершенно непонятным было решение любимой отказаться от доли в огромной корпорации. Но больше Борис недоумевал, почему Саша не злится на Вадима, родного брата, который по сути проиграл ее в карты. И тем не менее, Борис не позволял себе никаких критических замечаний, разве, что недовольно хмыкал, когда Александра назвала Машу «самой близкой подругой». Не то что бы он ревновал, просто Борис хотел единолично быть «самым» в ее жизни. Самый лучшим, разумеется. Потому что она для него была «самой».

Его совсем не смущали последствия детских травм и вздорный характер любимой девчонки. И он готов был отдать ей все-все оставшиеся годы, лишь за одно присутствие Саши в его жизни, такой пустой и ничтожной, до ее появления.

Он, словно павлин, в брачный период, красовался перед ней, так смешно и глупо окутывая ее заботой и рвущей душу любовью. Он читал ей монолог Вигара, сгорающего от чувств к прекрасной Айлите, из знаменитого мюзикла «Звездная надежда», в неосознанном мечтании, разбудить в рыжей бестии что-то особенное тайно-чувственное, что заставит ее понять всю глубину его привязанности. А Саша смеялась, и говорила, что Борис переигрывает, но все равно одаривала безнадежно влюбленного своими ласками и грёзы о совместном счастливом будущем становились немножечко ближе.

До одного дня...

***

Одинокие лучи утреннего солнца игривыми зайчиками прыгали по маленькому ателье, с одного эскиза на другой. Саша, заслоняя рисунки ладонью, продолжала выводить карандашом линии и невольно улыбалась, то и дело ловя флешбеки последних дней. Несмотря на осеннюю непогоду, утро выдалось прекрасным. Удивительным, чудесным, неповторимым. Или девушке так казалось, потому что Борис не переставал ее приятно удивлять. Он опять приготовил ей вкусный завтрак. Опять подвез на работу, пожелав хорошего дня, и уехал по своим делам. Удивительно, но такие примитивные жесты понемногу растопили ледяное сердце рыжей бестии и та слегка расслабилась. Неумолкающий голос в голове, который постоянно твердил, что это не навсегда, Александра старалась игнорировать. Пускай и так. Она подумает об этом завтра, а сегодня… сегодня она хочет быть счастливой и наслаждатся неожиданно огромной порцией заботы от любимого мужчины.

— Александра Петровна, не уж то вы влюбились? — из сладкой пучины воспоминаний ее вырвал язвительный голос бухгалтера. — Давно я не видел, как ты так искренне обнажаешь зубы, — пояснил Влад на вопросительно поднятую бровь начальницы.

— Просто хорошее настроение, — слегка смутившись, пролепетала Саша. Растерянно оглянулась на швей в надежде, что те не услышали реплику парня. Еще не хватало, чтобы работники распустили о ее романе сплетни. Это уж точно лишнее. — Ты что-то хотел? Или так, языком почесать? — девушка быстро перевела тему. — Потому что я немного занята в отличии от некоторых.

— О великая труженица Александра, — Влад изобразил подобие поклона, — да простите меня ленивого холопа, который отвлекает вас от важного дела, но нужно проверить наполненность нашей казны, и я сразу же уйду.