— А что же ты собралась делать?

Александра неоднозначно повела плечами, на миг растеряв все возможные издёвки. Короткая встреча беглых взглядов и их губы сплелись в неистовом диком танце. Мужчина жадно целовал девушку, а та, не сумев отстраниться от него даже на миллиметр, со всем желанием отвечала.

Саша затянула Бориса на заднее сидение. Забравшись на него, она отодвинула полоску трусиков и опустилась лоном на твердый пульсирующий член.

Вдохи, прикосновения, скольжения влажного языка по горячей коже… Их поцелуи… Сумасшедшие. Пьянящие и совершенно другие, чем раньше. Сейчас все ощущалось по-другому. Слишком особенно. Откровенно. Не поддающееся описанию. Они искренне кайфовали друг от друга. Наслаждались такой неожиданной, но яркой встречей.

Рвано дыша после общего оргазма, Александра боялась отодвинуться, чтобы не испортить этот ни с чем не сравнимый момент.

— Как началось, так и закончиться, — осипшим голосом произнесла она. — Наш первый секс тоже был в машине, — напомнила мужчине.

— Позволь не согласиться, - Борис притянул ее и опять с упованием впился в ее губы. — Тогда у нас секс был с продолжением. Предлагаю, все закончить в квартире.

Саша ждала саркастического упрека в сентиментальности или сравнения с представительницами древнейшей профессии в Одесском порту, или еще чего-то в духе Бориса. Но ничего этого, кроме участившегося дыхания и сладостраных огоньков в глазах Саша не увидела. А потому просто согласилась продолжить.

5. Глава 5

Звон ключей, чуть слышный скрип открывающейся двери и Саша юркнула в кобальтовый полумрак студии. Она легко сбросила туфли, потянулась к выключателю, чтобы неуклюжим щелчком разрушить волнующее волшебство.

— Не включай. — Борис перехватил ее руку, обнимая за талию. — Пусть будет темно.

Он зарылся лицом в медный водопад шелковых волос, борясь с неистовым желанием поцеловать Сашу. Сложный аромат терпких духов окутал мужчину магическим флером. Запах силы и грации, изящности и безумия. Запах Александры.

Ни "кисок", ни "заек"...

Александра.

С недавних пор все варианты этого имени отзывались в сердце чувственными нотами любовной песни. Шура — уютный образ едва проснувшейся прелестницы после бессонной, проведенной в борьбе с температурой, ночи. Саша — и вот она, беспечная и немного пьяная, рисует лежа на животе очередное платье. Александра — надменная стерва, тушащая фиолетовые окурки об измызганное сентиментами сердце мужчины.

— Сашенька, —закинув ее руку за голову, бормотал Борис, — Сашенька...

Самое прекрасное из имён. Не по звучанию, но по дивному призраку сладостной нежности, волнующего гладь болотистой души холостяка. Ее запах заманивал в сладостный плен, а сочные плотные бедра, точно набравший меда фрукт, обещал неземное наслаждение.

Ее пальцы неловко погладили короткий ёжик волос, переместились на шею. Развернувшись пятнистой змеёй в руках Бориса, игриво поглаживая едва наметившуюся щетину, Саша прижалась к его губам в долгом, пьянящем поцелуе.

— Нам надо выпить, — промурлыкала она, отстраняясь.

— Тебе хватит.

Едва ли Сашу могло остановить его возмущение. Если чертовка хотела курить, она курила. Если пить — пила. Она — бушующее в сухом лесу пламя, бешеный вихрь. Ее не подчинить, не образумить. Александра — тепло только что выпитого бренди: ненадолго согревает застывшую душу, быстро проникает в кровь, остаётся пряной дымкой дурмана.

Но неожиданно, Саша не стала спорить. Лишь углубила поцелуй, что показался Борису особенно медленным и нежным.

Они не включали музыку, не зажигали свет. Не пытались отключиться от реальности, так пошло сведя их танго на атласных простынях к банальному хмельному соитию. Они словно два художника, рисовали руками наслаждение на телах друг друга.