В моей груди взрыв. Не микро, а атомный!

Выдохнув, я поднимаю взгляд и молниеносно становлюсь той девятнадцатилетней девчонкой, которая пытается пробиться за ледяное спокойствие стоящего перед ней парня и объяснить, что никогда… ни за что на свете не сделала бы ему зла. Осознанно. Но презрение в его глазах стискивает горло и лишает голоса…

Будто это было вчера.

Я смотрю на блокнот в своих руках. Я увидела достаточно, чтобы потребовалась минута переварить.

Он изменился.

Другая прическа, плечи стали шире.

Это он.

— Витя, сядь, — слышу полный энергии голос. — Ты сильнее меня спешить не можешь…

— У меня прямая линия с китайцами через полчаса.

— Я отпущу тебя через пять. Нового переводчика мне нашли?

Я будто получаю пулю в сердце. Настоящий удар. Ведь все внимание — на меня.

Тряхнув головой, отбрасываю с лица волосы. Делаю рваный вдох, прежде чем перестать дышать, и чуть поднимаю подбородок, натягивая на лицо вежливую улыбку.

Смотрю на мужчину, который прошествовал во главу стола, куда выложил из сумки ноутбук. Нависнув над ним, он щелкает по кнопкам и бросает вопросительный взгляд на эйчара.

Та, опомнившись, кивает на меня, комментируя:

— Нашли. Человек готов приступить хоть сегодня. Квалификацию я проверила…

Это похоже на полет со скалы.

Я чувствую себя парящей над бездонной черной дырой, когда встречаю прямой взгляд на своем лице, который в одночасье становится немигающим.

Голубые, как небо, глаза смотрят на меня через стол, и в противовес только что поднятой суете в помещении возникает гробовая тишина.

Леон молчит, и все его подчиненные — тоже.

Будто у них существует традиция молчать, пока он не дал сигнал. На самом деле все просто ждут, пока их слова понадобятся, и это при том, что он не создал своим появлением напряжения. Им всем в его кабинете комфортно, здесь очень здоровая атмосфера, а в глазах Леона, прежде чем до него дошло, кто перед ним, плясали веселые искорки…

Теперь я смотрю не таясь. Оцениваю то, как идет ему новая стрижка. Семь лет назад он носил длинную челку, сейчас у его прически очень минималистичный вид.

На нем летние брюки и рубашка с закатанными рукавами. Роскошь в такую жару, доступная только лишь человеку, который не собирается кататься по городу на общественном транспорте.

Я смотрю, тоже разучившись моргать.

Узкое жестковатое лицо. Чуть длинный нос, прямые густые брови. Красивый мужчина. Если твои трусы мокнут от острых углов и линий на мужском лице, то ты пропала.

Его взгляд пристальный. Между бровями появляется морщина. Промельк беспокойства, или мне просто показалось. Ничего. Там ничего, кроме лазерного луча, который он на меня нацелил. И Леон спускает курок. Сносит мое сердцебиение к чертям собачьим, когда, чиркнув по воздуху взглядом, смотрит на эйчара и говорит:

— Покажи ей, где делать кофе. Хочу черный с сахаром.

Сказав это, он наконец-то усаживается в глубокое кожаное кресло, по которому не позволяет себе фривольно растечься. Садится прямо и переводит взгляд на парня в широких джинсах.

— Тебе хватило времени? — спрашивает Леон. — Будет у меня свой софт или нет?

— Будет, босс, — радостно объявляет тот.

Я снова иду за Камилой, но на этот раз в голове пусто.

Ни одной мысли, ни одной!

Перед глазами у меня круги, в ушах — шум от хлестнувшей по щекам крови.

Мои навыки преодоления стресса — перегретая годами стресса функция. Она послала меня в задницу и сейчас. Отказывается включаться, а без нее очень дерьмово.

— Вот здесь всем можно пользоваться. Это его личный холодильник, — поясняет мне Камила, заводя в маленькую кухню. — С этим сама разберешься… — машет на кофемашину. — Сейчас… блин…