– Поступил в распоряжение? – недоверчиво скривился Дориэн. – Мы, что, в армии? Ты слишком много общаешься с Николасом Фаджио.

У меня в груди похолодело при упоминании главного императорского дознавателя. Ужасно хотелось сбежать и оставить этих двоих выяснять отношения. Увы, я не принадлежала к пятёрке «золотых родов» и не могла позволить себе пренебрежение приказами ректора.

Учитывая, что вся эта отвратительная ситуация затягивалась из-за того, что кое-кто не мог просто взять и заткнуться, было не удивительно, что тёплых чувств у меня к этому кому-то не прибавлялось.

Тем временем, обстановка в покоях сделалась невыносимой.

Если сначала она раскалилась, то сейчас буквально трещала от леденящего напряжения.

Пауза затянулась, и я уже решила, что лорд Натори, как взрослый и умный, не позволит положению выйти из-под контроля, но ректор, как истинный высокородный, вместо того, чтобы исчерпать конфликт, усугубил его:

– Не знаю, с кем общался ты, но даже спрашивать не хочу, почему я вижу на леди Чаргетто подобное, – сузив глаза, он указал на небольшое прожжённое пятно на моём рукаве.

Последствия моей неосмотрительности. Я не ожидала нападения и, когда одноступенницы решили выказать своё отношение к семье Чаргетто, в первый раз не успела поднять щиты.

Реакция Дориэна на обвинение в нападении на меня была пугающей.

Проследив за жестом лорда Натори взглядом, Ренци едва уловимо переменился в лице, но у меня похолодело в груди.

На долю секунды его скулы побелили от гнева, красивые губы упрямо сжались, а в синих глазах зажегся огонь ярости.

Ничего в позе или жестах не выдало его планов, но я инстинктивно грохнула защитную стену между Дориэном и Ректором.

Ровно за секунду до того, как Ренци нанес удар.

Он был такой мощи, что я покачнулась, удерживая щиты.

Я в ужасе посмотрела на Дориэна.

Проклятье! Какая у него сила и скорость! Это вообще законно? Теперь было понятно, почему он заслужил прозвище «Неуязвимый». Но я бы предпочла, чтобы его изолировали или хотя бы не пускали к нормальным людям!

Однако, в отличие от меня, лорд Натори и бровью не повёл.

Хуже того!

Он поступил ничуть не лучше Ренци, напомнив мне, почему никогда нельзя расслабляться в присутствии лидванского аристократа, особенно если он маг.

Едва Дориэн развеял, отражённое моими щитами заклинание, как ректор нанёс свой удар, прорезав мою защиту, как нож масло.

Ренци спасла только нечеловеческая реакция. Он успел уклониться, и пылающий огненный шар пролетел в миллиметрах от его плеча, угодив в письменный стол и превратив его в тлеющие щепки.

Я почувствовала настоятельную потребность упасть в обморок.

Может, не так уж и плохо, что мне вход в высшее общество был для меня закрыт?

Предстоящее обучение все больше напоминало миссию «Выжить среди магической элиты».

– Чудненько, – процедил Дориэн, похлопывая по задымившемуся батисту рубашки. Невооруженным взглядом было видно, что он в бешенстве.

– Ничего не чудненько, – не согласился лорд Натори. – Плохо, адепт Ренци. Очень плохо. Я бы поставил неуд. Даже адептка Чаргетто справилась лучше, хотя, конечно, тут тоже есть над чем поработать.

Мы с Дориэном снова уставились на ректора, не веря, что не ослышались.

Только, как оказалось, нас волновали разные вещи.

Если я осознала, что вся эта опасная ситуация была спровоцирована лордом-ректором специально, и была шокирована до глубины души, то Ренци взбесился:

– Эта малявка справилась лучше?

Ректор повернулся ко мне.

– Адептка Чаргетто, какие ошибки вы допустили при построении защитного покрова в условиях жилого помещения?