Случай первый. Мне шесть и во время застолья я раздобыла шоколадную конфетку с коньяком. Она мне не понравилась, но выплевывать не стала и проглотила вместе с начинкой. В ближайшие полчаса родители наблюдали, как их дочка с выражением лица настоящего полководца строит в шеренгу плюшевых зверей и собирается повести их на захват песочницы, откуда ее изгнала более крупная девочка. Пришлось уговаривать, что войну лучше отложить до завтра и в спешном порядке укладывать спать.

Случай второй и последний. Школьный выпускной. Мне семнадцать, и я выпиваю уже второй бокал шампанского. Оно сладкое, легкое и приятно кружит голову. Случай с конфеткой давно вытерся из памяти, и я радостная, что экзамены позади, тянусь за третьей порцией. Не стоило. Пока мои еще абсолютно трезвые и напряженные одноклассники продолжают фотографироваться и только входят во вкус, я скидываю неудобные туфли, с корнем выдираю шлейф, что путается под ногами, и уверенной, но шаткой походкой прусь к фонтану. И прежде, чем кто-то успевает сказать: «Нара, что ты делаешь?», я бултыхаюсь в воду. Пытаюсь нырять за монетками. Выясняется, что не в каждом фонтане удобно нырять, и я просто лежу, как в ванне, мокрая и счастлива. Меня выловили, просушили, напоили чаем и отправили домой. Такой вот выпускной.

С тех пор я даже кефир не пью.

- Нара, принеси бабушкину кулинарную книгу из моей спальни,- просит мама.

Она последнее время выглядит не очень хорошо. Впрочем, не удивительно: со свадьбой и youtube-каналом так много хлопот.

- Конечно.

Мы решили провести вечер вместе: накидать идей для канала, попить чаю и наговориться вдоволь.

Я забираю с прикроватной тумбочки потрепанную тетрадь в черном переплете, куда бабуля записывала рецепты. Случайно смахиваю что-то на пол. Это мамина медицинская карта, которая от удара раскрылась на последней странице. Я беру ее в руки и собираюсь уже захлопнуть, но внимание привлекает слово, которого там быть не должно. Беременность, 12 недель. БЕРЕМЕННОСТЬ. Как такое может быть? Почва уходит из-под ног. Она сделала такое и даже не рассказала?

Я лечу в гостиную, держа карту как революционный флаг. Я, как минимум, заслужила объяснений. Я не мусор из старой жизни, от которого можно избавиться. И не то самое обручальное кольцо, которое можно просто выбросить.

- Что это? – почти кричу я, швыряя карту рядом с ней.

- Нара, - говорит она усталым голосом, - сядь, пожалуйста. Нам действительно нужно поговорить.

- Мамочка, скажи, что ты избавишься от этого?

- Нара ты что? – В ее глазах боль и непонимание. - Это мой ребенок. Такой же, как и ты!

- Это ребенок противного Вадима! – кричу я так громко, как только могу.

- Нара, он мой будущий муж, и это нормально, когда люди женятся и заводят детей.

- Ты предательница! – выпаливаю я, заливаясь слезами. - Ты предала папу! А теперь и меня!

Поворачиваюсь и бегу в прихожую. Мама спешит за мной, но я не хочу ее видеть. И говорить с ней тоже не собираюсь. Я хочу побыть одна.

- Нара, куда ты?

Она хватает меня за руку и пытается удержать.

- Подальше от тебя! - бросаю я, даже не видя ее из-за слезной пелены.

Выдергиваю руку из дрожащих пальцев и выскакиваю за дверь в чем была. На мне домашнее платье, я босая, а из вещей только телефон, который все это время был зажат в руке.

Вместо того, чтоб дождаться лифта, я несусь вниз по ступенькам. Шесть этажей – это слишком мало, чтоб убежать от преследующего горя. Пропади оно все пропадом: и новый ребенок, и Вадим, и она, и эта приторная жизнь, в которой мне нет места.