Он выводит меня на улицу, и я понимаю, что чувствуют заложники после освобождения. Руслан уже не первый раз меня освобождает. Открывает дверь «Audi». Она такого необычного цвета: осветленный пиджак Джокера, в который плеснули металлик. Я сажусь и млею от счастья - в салоне пахнет так же, как и от него.

Руслан мягко трогается с места, и мы куда-то едем.

- Куда мы?

- Домой тебя везу.

- Нет! – вскрикиваю я, и он резко тормозит.

- Дотнара, что случилось?

-Я с мамой поругалась.

- Из-за чего? – спрашивает спокойно.

Я не знаю, как выложить ему эту информацию. Мне очень стыдно за маму, и Руслана расстраивать не хочу, но это же и его касается напрямую.

- Дотнара, не молчи, - достает вейп и затягивается. Выпускает струйку дыма из красивых губ.

На приборной панели лежат образцы краски. Сверху - краплак розовый.

- Мама беременна, - чувствую, как у меня дрожит нижняя губа. Как у малого ребенка.

- Это же хорошая новость, - отвечает спокойным рассудительным тоном, от которого сердце вновь зажигается стыдом. В этот раз за себя.

- Она предала нас! - выпаливаю я, выпустив все колючки разом. – Просто выкинула из жизни!

- Дотнара, так нельзя. Это же неправда, ты сама понимаешь, - Руслан, который всего на несколько лет меня старше, говорит со мной, как с ребенком. - Вы с папой всегда будете занимать особое место. Но она ведь тоже имеет право на счастье. Только подумай, что когда ты выйдешь замуж, у нее ничего не останется. И мой папа, и этот ребенок вовсе не замена. Просто попытка жить дальше.

- Руслан, мне все равно так плохо и обидно, – склоняю голову ему на плечо.

- Нара, это эмоции. Ты немножко преувеличиваешь, как и все творческие люди. Родители это важно, но если тебе за двадцать, надо строить свою жизнь. Искать свое место в ней… А родители уже дали нам, что могли, и мы не в праве требовать, чтоб они только и делали, что жили нашими жизнями. Еще успеют помочь с внуками.

Я уже не ребенок, и Руслан, по сути, взрослый мужчина. Скоро женится на своей Кристине, заведет детишек, а я так и буду марать бумагу никому не нужная. Он прав, логичен, но от этого только больнее. Слезы текут по щекам, а жалость к себе становится абсолютной.

Звонит телефон. Контакт: Светлана Юрьевна.

- Поговори с мамой.

-Рус, я сейчас не могу.

- Она же волнуется.

Молчу.

Руслан качает головой и отвечает сам. Ставит на громкую связь.

- Да, Светлана Юрьевна.

- Руслан, тебе Нара не звонила? Телефон выключен,- всхлипывает мама.- Может, в милицию позвонить?

- С ней все хорошо, не переживайте. Сидит рядом со мной. Она немного расстроена. Не может говорить.

- Можешь домой ее отвезти?

Я мотаю головой. Руслан вздыхает, делает затяжку и отвечает:

- Я привезу, но позже, когда остынет. Светлана Юрьевна, не волнуйтесь, пожалуйста. Я ее никуда не отпущу. Я на связи, а у нее просто телефон разрядился.

- Русланчик, спасибо тебе. Передай Наре, что я ее люблю и то, что случилось, не повлияет на наши отношения.

- Я передам, - говорит он и жмет на «отбой».

Смотрит укоризненно, а в глазах жалость.

- Руслан…

- Тебе надо разобраться в себе, Дотнара… так дурить нельзя.

Очередной звонок отрывает его от нравоучений. Контакт: Крис. Руслан мрачнеет еще сильнее. Хватает телефон с магнитной подставки и выскакивает из машины.

Я наблюдаю, как он мечется туда-сюда и орет в трубку. У нее просто талант выводить его из себя. Даже у меня так не получается.

Возвращается, ботает дверцей и отправляет телефон в недра бардачка. Проводит ладонью по лицу, защелкивает ремень безопасности и, прежде чем тронуться, что-то химичит с магнитолой.