Скидываю шлепанцы и бегу прочь. Ноги сами знают дорогу. Ведет она к сказочному пруду, поросшему кувшинками.

Сажусь у воды и начинаю дергать нежные белые цветы с желтым центром. Вплетаю их в клочки травы, как делала в детстве, когда играла в королеву фей. Я так много времени провела здесь. И плавать тут научилась. Короную себе венком, сдергиваю парео и медленно захожу в воду. Она теплая и пахнет тиной. Меня нежно укутывает лягушачье кваканье и стрекозий стрекот.

Позволяю воде забрать все горести и вымыть горечь, что заволокла душу. Мне так одиноко последнее время. Мама совсем позабыла обо мне из-за свадебных приготовлений.

Я медленно плыву по небольшому пруду, который в детстве казался океаном, а сейчас - чуть больше детского «лягушатника».

- Мне никто не нужен! – бормочу себе под нос.

Чем больше убеждаю себя, что я достаточно взрослая, чтоб не цепляться так за мамину юбку, и вполне счастливая, чтоб не тосковать так по папе, тем большей жалостью к себе проникаюсь. Я поднимаю глаза и смотрю в небо, которое стремительно закрашивается прусским синим, и ору во всю силу легких и голосовых связок, пока не остается ничего кроме шепота и слез, которые больше нельзя трамбовать внутрь себя.

Меня обдает водой и даже немного притапливает с головой. Такое чувство, что рядом со мной кинули огромный валун или взорвали петарду. Оборачиваюсь и вижу рядом с собой встревоженное лицо Руслана. Принесся меня спасать? Суперслух? Он же не мог услышать меня из дома.

- Ты в порядке? – подплывает поближе и касается моей талии. Крепко держит на всякий случай.

Мне хочется пойти ко дну, как сделал Лео из "Титаника". Как же стыдно! Плаваю тут в венке и ору на всю округу.

- Все хорошо, - говорю, молясь о том, чтоб его рука подольше оставалась на моей коже.

- Ты кричала. Мышцу свело? Или что?

- Нормально все, - огрызаюсь я и плыву к берегу.

Он плывет за мной. Я внимательно осматриваю берег в поисках его пассии. Хотя, что это я? Фифа на шпильках не пойдет к какому-то пруду с кувшинками и лягушками. Может, поймать парочку и выпустить перед ней? Плохая идея. Нельзя издеваться над животными.

Выбираюсь на берег вся в тине и грязи и усаживаюсь у воды. Мне так холодно, что зуб на зуб не попадает. Вытаскиваю из волос остатки венка, который полностью развалился. С ним выдергиваю и шпильки, и мокрые волосы облепляют плечи. Уверена, что тушь тоже размылась, и сижу я как кикимора.

Руслан опускается на колени рядом со мной и накидывает на плечи свою рубашку. Ничего не говорит, а просто смотрит. Взгляд этот такой сострадательный, что надо бы оскорбиться, но он в то же время и такой обнимающий, что хочется завернуться в него, забыв все, что между нами было. Он единственный, кому не наплевать.

- Почему ты не со своей девушкой?

- Мы поругались, и она уехала, - пожимает плечами.

- И ты не понесся за ней?

Молчит. Подбирает с земли палочку и начинает возюкать ею по траве. А потом поднимает на меня глаза и вновь смотрит в упор. Так ноет сердце от его взгляда. Облизывает губы. Они у него такие красивые, и ямочка на подбородке, как у папы была. Я ее не унаследовала.

- Мы часто ругаемся, Дотнара.

- Тогда ты не такой уж и идеальный, - опять выдаю я порцию отменной чуши.

- Ты считала меня идеальным? – улыбается. Не только губами, но и глазами. Не все люди умеют улыбаться глазами. Я знаю, потому что много лиц нарисовала. И еще больше глаз.

- Так говорит твой папа. - Я тоже улыбаюсь, радуясь, что вывернулась из неловкой ситуации.

- Все не так, как он говорит.

Руслан весь покрылся гусиной кожей, а губы посинели. Я встаю на колени и, особо не раздумывая, обнимаю его.