Когда Бабушка умерла я поначалу была напугана. А что если я снова заболею? Ведьма не оставила после себя никаких лекарств, как мне выжить? Я не боялась умереть от голода, с этим я научилась справляться, но вот от болезни… Но со смертью ведьмы я больше не болела.

Правда, когда меня забирали домой, я еле перенесла телепортацию. Сначала меня тошнило, потом заболела голова, потом я начала задыхаться, как будто лёгкие сжали две огромные раскалённые руки. Было больно.

Как оказалось, такая реакция не нормальна. Даже для тех, у кого магической силы словно у сельской вещуньи. Бездарность, да ещё и болезненная. Тело отстаёт в развитии на пару лет, лёгкие слабые, кости хрупкие, непереносимость некоторых веществ: пыльцы, клубники, орехов… Да, этот список можно было продолжать до бесконечности. Чтобы оставаться здоровой, мне нельзя это, то, третье, десятое!

Ужасно.

Тётя Дора была сурова, вынося вердикт, но никто не выглядел расстроенным, больше взволнованными. Ничего страшного, что у меня нет дара, гораздо важнее, чтобы я была здорова.  

— У неё повышенная регенерация тканей, на этом фоне общая ослабленность организма. Над ней ставили эксперименты, и вполне успешно. Судя по тому, что я увидела, любой перелом начнёт заживать в течение двадцати первых минут, но отсюда возникает проблема — если перелом, допустим, будет со сдвигом, то и зарастёт он также — со сдвигом. Девочку нужно будет беречь и привить навыки первой помощи при переломах. В целом, они главная проблема, ранения и ушибы не имеют таких последствий... Разрывы мышц ещё опасны... А вот сухожилия сами стянутся в нужных местах, если что...

— Дорианна, мы не собираемся подвергать её подобным опасностям.

— Кто знает... Лучше перестраховаться, не думаете?

Я стояла за дверью, подглядывая за взрослыми в щель. Эксперименты? Кажется, если бы я не подслушала, так бы никогда и не узнала, что я какая-то дефективная. Думала бы, что это нормально, когда раны стягиваются буквально на глазах. Я ведь правда так думала, когда в дни особой голодухи пила собственную кровь...

И что же такое делала со мной Бабушка? Зачем она делала это со мной? Куда она делала мой резерв, мою магию? Она ведь была, дедушка говорил, что была, когда я родилась.

— И сейчас есть, Золотце, — деда гладил меня по голове. — Сидит в тебе, как маленькое солнышко, понимаешь? Ты — наше большое солнышко, а твой дар — маленькое. Было бы несправедливо, если бы у нас было целых два больших солнышка, верно?

Может, и верно, но мне от этого не легче.

— Я бы сказала, что можно попробовать немного расширить резерв, — сказала как-то тётя Дора. Она часто появлялась у нас дома и следила за моим здоровьем. — Помните Олафа Десли? У неё другой случай, к сожалению, тут нет никаких разрывов нитей, нечего сшивать. Её резерв будто сжался, усох, и причину этого я назвать не могу. Но развить его хотя бы немного — возможно. Хотя бы для того, чтобы малышка могла постоять за себя в трудную минуту.

Вот за это я ненавидела тётю Дору. За ту надежду, что она подарила моей семье. Это ведь ложь, мне ничего не поможет. Даже если резерв хотя бы чуточку увеличится, я навсегда буду позором рода Гриннли, нулёвкой, никем. Я была уверена в этом в то время, и когда все эти попытки сделать из меня хоть какого-то мага начали походить на что-то маниакальное, я сорвалась:

— Если вы и дальше будете продолжать пытаться выдавить из меня хоть что-то стоящее, я уйду обратно в лес! Там от меня никто ничего не требует!

Как я тогда ревела… Мне кажется, я выплакала озеро слёз, и потом тоже нередко закатывала истерики. А нечего было меня так баловать! Окружили заботой и любовью, ничего не требовали, оберегали от всего. Вкупе с моим, как оказалось, взбалмошным и вздорным характером… Ребёнком я была не особо милым, да и подростком тоже, что уж говорить про сейчас. Деда говорит, что я в маму характером, с тем же «огоньком». А ещё волосы у меня от неё — золотые, как монета на солнце. Если бы не зелёные глаза, никакого бы сходства с Гриннли у меня не наблюдалось бы. Они у меня все маги — высоченные, темноволосые, поджарые, как на подбор. Красавцы! А я — мелочь, метр с хвостиком, блондинка, ещё и выгляжу хрупкой как древняя ваза. Никаких плюсов, короче говоря.