– Побаловались немного, а теперь садись и арбайтен, Таля, – продемонстрировал я некоторое знакомство с германскими языками.

Авторша что-то неразборчиво пробурчала себе под нос и задумалась. Через пару минут она быстро застучала по клавиатуре ноутбука.

– Напиши мне про цветочную фею. Не забудь, что они ещё более шкодливы и легкомысленны, чем классические Музы женского пола. И постарайся убедить меня, что она живая, а не похожа на вот это, – тут я широко развёл лапы, вывалил язык из розовой пасти и скорчил зверскую рожу, изображая зомби.

– Риф, это ещё что такое было?

– Музовое предупреждение, что зомби в наших книгах не будет. Несмотря на бешеную популярность оживших мертвецов и громкие заявления некоторых авторов о том, что некоторые персонажи якобы не мужественные, потому что ловко уворачивались от метко брошенных овощей, – я счёл за должное облизать левую лапу и аккуратно расчесать усы.

– Риф, я не отношусь к почитателям кровожадных оживших мертвяков. Ты же и сам прекрасно знаешь… – Таля возвела глаза к потолку и обиженно засопела. – Тоже мне, нашёл инфантильную малолетку!

– Успокойся и займись уже, наконец-то, делом. Дуться и строить козни может любой, а ты мне вот создай живой динамичный портрет цветочной феи с сюжетом и действием. Не гонись сейчас за объёмом. Пусть это будет небольшой рассказ. Если получится всё согласно строгим Музовым канонам, то ты сможешь написать повесть или роман с её участием. Либо остановиться лишь на небольшом рассказе. Написать интересное произведение малой формы по зубам только настоящему мастеру пера и бумаги, – я картинно поднялся на задние лапы и задрапировал себя наподобие римской тоги загодя стащенным из коридора зелёным, прямо под цвет глаз, шарфом из тонкой шерстяной ткани.

Моя подопечная тяжело вздохнула и принялась за работу. Её мысли сильно меня огорчили. Она считала меня, своего Муза, задавакой и придирой. В общем, решив, что дамочка просто с утра не с той ноги встала, передумал сердиться и запрыгнул к ней на колени. Увлечённая процессом Авторша не обратила на это никакого внимания, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Я и не заметил, как пригрелся и задремал, уткнувшись носом Тале в колени. К счастью, надоедливые сны не стали нарушать мой заслуженный отдых.

Проснулся я от того, что меня осторожно дёрнули за ухо. В ответ я без зазрения совести слегка прикусил нахалке палец на левой руке:

– Уши попрошу не трогать. Я ими слушаю, что мои соплеменники хотят рассказать остальным.

– Извини, я тебя полчаса добудиться не могла. Ты не Муз, а какая-то очень ленивая садовая соня.

– Таля, не надо так издеваться над моей тонкой натурой. Разве я похож на толстого грызуна? Показывай, что написала. Учти, ты будешь добавлять детали до тех пор, пока твоя цветочная феечка не заживёт собственной жизнью на страницах своей истории. Картон и пластилин придётся переделывать. И предупреждаю сразу, – я грозно насупился и даже топнул на лентяйку лапкой. – Поблажек не жди! Их не будет!

– «Музовый деспот», вот как я назову свой следующий рассказ или повесть, – Таля заливисто рассмеялась и посадила меня на стол к ноутбуку.

Я уселся с максимально возможным комфортом и уткнулся в монитор, от всей души надеясь, что написанное моей подопечной не вгонит меня в полный ступор. Он неизменно бывает у Муз обоего пола, когда они сталкиваются с совершенным картоном в том, что кропают вверенные их попечению творческие изверги. Отрешившись от окружающего, я углубился в чтение, мысленно приготовившись, что снова придётся вести себя как строгий наставник с ленивым школяром.