Слишком дорогая бумага, кричащая о своем хозяине. И все-таки я его открыла, вынув… пригласительный на мое имя и листок, сложенный в четыре раза. Немедля, я раскрыла этот клочок бумаги и наткнулась на подобие письма, адресованного только для меня лично.
«Кира Витальевна… Хм… Для молодой девушки это странно, вам так не кажется, быть уже слишком взрослой… слишком важной… Кира, я хотел бы вас пригласить на ужин. Например, сегодня. И отказов я не принимаю, вы ведь знаете. Думаю, нам есть о чем с вами поговорить.
Ваша история любви со Стацким меня вдохновила. Вам покажется странным, но наблюдать со стороны – это искусство, удовольствие и в то же время запретное желание. Я вами восхищен. Столько времени любить одного мужчину, который вас предал. А предал ли? Я уверен, у вас закрались сомнения. Вся ваша жизнь, словно сон – словно кошмар, от которого вы до сих пор не в силах отделаться.
Что вы выберете, Кира? Ужин со мной, или… вы сдались и отдали Глеба своей сестре навсегда?»
Ненавистный, пропитанный ядом и насмешкой клочок бумаги выпал из моих дрожащих рук. Дубровин обожал измываться над людьми. Он брал их на понт, заставлял их бояться его и вестись на шантаж. Его приглашение – очередное доказательство тому, чтобы начать мной манипулировать. И естественно я не собираюсь идти ни на какие ужины с ним. Этот мужчина слишком многое возомнил о себе.
— Кира Витальевна, — меня окликнули, постучав в дверь пару раз, — все ждут, — ко мне заглянул Никита. Молодой человек нахмурился, увидев меня в растрепанных чувствах, стало быть, все на лице написано, как на чистом холсте. — Все в порядке? — осторожно поинтересовался он.
— Да. Пойдет. Бывало лучше, — отшутилась я, мигом подняв с пола письмо Дубровина и его пригласительный. — Никит, возьми мои папки, пожалуйста, — я указала на свой стол, на котором горой лежали несколько толстых и тяжеленых папок. Молодой человек с удовольствием отозвался помочь мне и, взяв стопку из трех сшитых дел, вышел из моего кабинета, поворачивая в сторону конференцзала.
Я поправила юбку и пиджак, прикрывая свою нервозность и то, что со мной сделал Лев. Опять использовала дыхательную гимнастику, и с новообретенной уверенностью ступила в несколько часовой ежеквартальный отчет по всем отделам бизнеса Петрова.
Спасибо господи, что наше совещание, плавно перетекшее в обычное обсуждение касаемое только работы прошло тихо и без происшествий. Я намеренно отсела от Льва, хотя раньше всегда была по правую руку от него, потому что ему было это необходимо – чувствовать контроль надо мной. Сверля горящими глазами, Петров несколько раз пытался перевести тему в наше личное русло, ссылаясь на совсем запретные темы, но я его пресекала. Пару его попыток не увенчались успехом, и потому мужчина быстро сдался, с головой утопая в болото своего бизнеса.
Кстати, Стацкий говорил правду, что Лев висит на волоске от банкротства. Когда я внимательно просмотрела свои отчеты, то сразу свела концы с концами, и все недостающие вопросы, которые меня волновали, сами собой всплыли на поверхности. Так как на совещании присутствовали только начальники отделов, Льву пришлось аккуратно сообщать о своем течение бизнеса, и что если мы не примем в партнеры очень «тепленького идиота» (так любил выражаться Лев), то всем будет плохо. И уже под конец Петров соизволил объявить всем нам, что господин Дубровин подписал контракт с ним, и теперь оставалось выполнить его заказ. Деньги должны поступить на счет компании уже сегодня вечером.