***

Как только Лев вышел из моего кабинете, своим видом разгоняя зевак по рабочим местам, я со злости захлопнула дверь и закрылась, чтобы никто больше не врывался ко мне. Не было сил, от слова совсем. Так Петров не унижал меня еще. Взглянув на свою разорванную блузку, я всхлипнула, а с клочьями выдранные пуговицы валялись на полу. Присев на корточки, я собрала их и крепко сжала в кулаках, закрыв свои глаза от ярости, что вскипала в моей крови. Я ненавидела Льва за подобное, но еще больше я ненавидела себя за слабость перед ним. Как легко поддалась страху и фактически приняла неизбежное – выйти замуж за нелюбимого. Черт возьми это означало конец всему, чем я дорожила. И гребанный рабочий контракт, который я юридически не имела права разрывать, ну разве что, если бы могла найти пять миллионов и заплатить неустойку за срыв деловых отношений. Когда я подписывала его, у меня в мыслях не было, что мне пришлось бы досрочно разрывать контракт. Сейчас я жалею об одном – надо было в свое время уезжать из города. После того, как случился выкидыш, меня ничего не держало здесь… кроме бабули, единственного человека, которому было не наплевать на меня.

Из мыслей меня вырвал стук в дверь.

— Кира Витальевна, — послышался глухой тон голоса Ксении с той стороны. — Можно к вам?

Я поднялась на ноги, сразу накинула пиджак и застегнула его на все пуговицы, скрывая то, что сделал со мной Лев. Поправила прическу и одернула юбку – в общем, что называется, привела себя в порядок, стараясь забыть инцидент с недоженихом. Подойдя к двери, я на секунду замялась.

— Я буду через десять минут в конференц зале, — произнесла сипло, но потом откашлялась и повторила более увереннее. — Ксения, я скоро буду. Передайте Льву, пожалуйста, статистика у меня на руках, осталось кое-что подправить.

— Нет, я не по этому поводу, — девушка понизила голос, и я так поняла, что она прислонилась к двери, чтобы ее не слышал кто-либо еще, — Кира, — теперь она обращалась ко мне не официальным тоном, — Дубровин меня попросил вам передать некоторую информацию, поэтому я прошу с вами аудиенции. Это не для лишних ушей.

Дважды просить Ксении меня не пришлось, как только она произнесла фамилию того мужчины, из-за которого Глеб встрял в неприятности, я сразу отворила дверь и впустила девушку. Хоть и была Ксения гадиной, жадной до внимания и наглой, но не верить ей у меня никогда не было основания. Она единственная, кто, глядя в глаза, говорил правду.

— Заходи, — я чуть отошла, впуская девушку, и сразу закрыла дверь, чтобы нас не потревожили. Скрестив руки на груди, я внимательно смотрела на Ксению, ожидание изрядно убивало. Терпеть не могла, когда делали драматические паузы, чтобы только позлить не без того шаткую нервную систему.

— Дело в том, — начала она, осмотревшись по сторонам, — что я слышала некоторый фрагмент разговора между Львом и Дубровиным, а потом Олег Васильевич перехватил меня в коридоре после того, как мы с вами разминулись, и…

— Ксения, давай без пауз, у нас нет времени на это, — спокойно сказала я, посматривая на настенные часы. Ровно в десять начнется срез по кварталу, и опаздывать я не могла никак.

— Дубровин был не многословен, но донес, что хотел очень доходчиво. Вот, — девушка вынула из кармана платья маленький конвертик, такие обычно кладут в цветочные букеты, если хотят анонимности. Ксения протянула мне его своей дрожащей рукой, — он просил передать его вам и сказал, чтобы вы были «очень осторожны», — подчеркнув последнюю фразу, Ксения кивнула.