— А у меня был другой выбор?! — закричала на него, ударив по плечу. — Глеб, ты достал меня! Достал! Хватит быть моим наваждением! Хватит мне голову морочить и пытаться снова что-то воскресить, — я задыхалась, но продолжала сокрушаться на мужчину. Меня, как говорится, прорвало. — Из-за тебя у меня столько проблем. Господи, ну почему ты не оставишь меня в покое?! — мой опустошенный вид окончательно выбил почву из-под ног обоих. Стацкий обнял меня, и я разрыдалась, обнимая мужчину в ответ. Я уткнулась носом в его грудь, потому что он был на голову выше меня, и даже каблуки не спасали.

— Тише, — успокаивающие поглаживания еще больше отзывались негодованием по всему моему телу. Стацкий целовал мою макушку, совершенно не предполагая, как мне хотелось гораздо большего, но я мгновенно протрезвела, припоминая Нину и ее положение. И, как бы мне больно не было, я не хотела разрывать сиюминутную слабость к Глебу; в его объятиях я чувствовала себя живой, и сердце билось ровнее. — Ты бежишь от меня, как черт от ладана, Кира. А я всего лишь хочу знать, что произошло тем самым вечером, когда ты ушла от меня.

— Хватит. Что было в прошлом, там и останется, — я нехотя оторвала себя от Глеба, все еще ментально ощущая его тепло и мощь тела. Трудно, но так надо. — Мы с тобой друг другу никто, и…, — мой голос надломился, когда подкатил ком к горлу и вырвался всхлип. Я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, затем добавила: — поздравляю, я рада, что ты станешь отцом. Разве ты не мечтал об этом? — слова были пропитаны жестокой болью, словно расправой надо мной. Глеб цыкнул, а его глаза налились гневом.

— Это Нина тебе сказала? — зарычал он, а я кивнула. — Кира, я не…

Пропищал лифт, и металлическая коробка заполнилась механическим голосом оператора.

«— Оператор. Что у вас случилось?»

Глеб сцепил губы в тонкую полосу и потянулся к кнопке, чтобы ответить.

— Все в порядке. Случайно нажал, вместо нужного этажа, — солгал он, затем лифт тронулся с места, и мы в тишине поехали на двадцатый этаж. Я заметила, что Стацкий тоже туда направлялся. Две минуты между нами была исключительная тишина, но никто из нас не спешил прервать зрительную битву.

Когда мы прибыли на нужный этаж, на выходе Глеб схватил меня за локоть и не дал выйти сразу. Я нахмурилась, готовая вновь отбиваться от него, но Стацкий безмолвно притянул меня к себе и приник к губам, оглушая меня поцелуем. Я обалдела, но тут же обмякла, как дура, расплавилась в его руках, ощущая горечь и соль от проступивших слез.

— Кира, — прохрипел он, соприкасаясь лбом с моим и зарывшись руками в мои длинные локоны. — Просто дай мне шанс объясниться, большего я от тебя не прошу.

— Мне пора, — сухо ответила я, отрывая себя от Стацкого и тут же напарываясь на Петрова.

Нет, если день мог быть еще паршивее, то прямо сейчас он становился адским. Лев скрестил руки на груди и метал молнии во взгляде, обращая свое внимание на меня. Я ничего не смогла произнести, а, когда Глеб встал передо мной, защищая собой, мое сердце ухнуло в пятки, ведь оба некогда друга и партнера схватились в драке.

Все происходило, как в замедленной съемке, вот только события сменялись со скоростью света. Глеб и Лев сцепились друг с другом не на жизнь, а на смерть. Я неистово перепугалась, отскакивая от двух мужских тел, превратившихся в единую груду, катающуюся по полу в холле. Естественно, из кабинетов повылезали зеваки – наши сотрудники, и часть из них (преимущественно, женская половина), безумно влюбленная в Петрова, заохали.