— Давай мне переноску и выходи с собакой, — скомандовал Марков, не оборачиваясь, и вышел из машины. Не успела Тая ступить на мостовую, как мужчина молча взял из её рук поводок. Его прикосновения было деликатным, но в тоже время твёрдым, словно шеф и не рассматривал вариант, при котором девушка может возразить. Да Тая была и не против помощи, раз уж сделала вид, что поверила в бескорыстность Маркова, то надо идти до конца.

А насчёт показаний лазера она скажет после приёма у ветеринара. Разумнее всего это сделать, когда шеф отвезёт их с Вилли обратно. Корысть, она такая.

Тая тут же устыдилась своих мыслей, но ее довольно долго занималась самоедством, поскольку кабина лифта, больше походившая на тесную коробку из-под летней обуви, таилась на тринадцатый этаж слишком медленно. Внутри было душно, девушка расстегнула куртку и посмотрела вниз на Вилли, ловящего взгляд хозяйки и махающего хвостом с такой силой, будто старался придать ускорение лифту.

— Ему же не будет больно? — спросила Тая и посмотрела на шефа так, будто решался вопрос жизни и смерти. Рядом с ним, в подобной близости, когда она вся пропиталась запахом его парфюма, напоминающего о море и соленых брызгах, девушка чувствовала себя беспомощной и ведомой. И это тревожило, злило и одновременно вызывало желание, чтобы поездка длилась бесконечно. Тесный лифт, забота, чужое наставление и заверение, что кто-то сильный рядом знает, как будет лучше для всех.

— Вы всегда такая? — спросил Марков, и Тая в удивлении распахнула глаза:

— Какая? Нервная? Он просто кажется таким беззащитным и доверчивым, — девушка опустила взгляд, поняв, что ещё немного и расплачется.

Последние годы она окружила себя коконом холодного расчёта, где нет места высоким эмоциям, типа бескорыстного желания помочь симпатичному мужчине или доверия мимолётному любовнику. Она приучила себя к мысли, что мужчина и женина дополняют друг друга только в сексе, а когда эйфория удовольствия иссякает, вместе с ней проходит и нужда в общении. Какое-то время благодаря этому она выживала после расставания с женатым мужчиной, долго прикидывавшемся разведённым, бескорыстно помогающим бывшей жене с устройством быта на новом месте.

— Разная. В салоне ты кажешься собранной и жёсткой леди. Мол, работа прежде всего, — серьёзно проговорил Марков и посмотрел Тае в лицо. — Подержи переноску, будь добра.

Во взгляде девушки промелькнуло недоумение, но лишних вопросов она задавать не стала и выполнила просьбу. Мужчина, не теряя времени, стащил перчатку и заправил выбившуюся прядь рыжих волос девушке за ухо, а потом, как не в чём ни бывало, снова перехватил домик кота из рук Таи.

— Так-то лучше, — нахмурился он, и не успела Тая ответить, как двери лифта распахнулись, выпустив их на площадку, пол которой был сделан из серого пыльного бетона, а стены, покрашенные в тёмно-синий цвет, маскировали маленькие цифры «один» и «три», нанесенные чёрным. — Нам сюда.

Они свернули направо и остановились у деревянной двери с маленьким окошком, за которой начинался тамбур на три квартиры.  Марков надавил на квадратную кнопку звонка, и тот пронзительно заголосил по-птичьи.

— Сейчас, — моментально откликнулся на вызов уверенный женский голос, вслед за которым послышались тяжёлые торопливые шаги, и дверь распахнулась с такой силой, что не будь рядом шефа, она наверняка убила бы не успевшую отскочить в сторону девушку.

Дама средних лет, одетая в китайский домашний костюм с местного рынка, кивнула им и заспешила обратно. Её движения были настолько порывисты и резки, что Тая уже мысленно поёжилась, представив, насколько она неаккуратно обращается с бессловесными пациентами.