Глаза сонно слипались, а тело ломило от усталости. Я выкарабкалась из машины и на ватных ногах поплелась к подъезду. Всё-таки удивительный был день. Сколько всего произошло, но я выстояла! Я не успела подойти к подъезду, как с правой стороны меня ослепил яркий свет ксеноновых фар. Щурясь и прикрываясь рукой, я замерла на месте, а затем подскочила, услышав громкий звук автомобильного клаксона.

Он застал меня врасплох, неожиданно подойдя из-за спины. Обвил талию кольцом рук и, склонившись до уровня моего уха, угрожающе шепнул:

– Где ты лазишь, золотце моё?

25. Глава 25

Роман

– Где ты лазишь, золотце моё? – шепнул на ухо, прижимаясь тазом к упругим ягодицам.

Лютикова замерла на месте. Даже дыхание затаила, точно с перепуга. Тогда я ещё сильнее сомкнул кольцо рук на женской талии и, склонившись, слегка прикусил кожу на обнажённом плече.

– Почти два часа ночи. Я что-то не понял. Ты подрабатываешь ночной феей или как? – спросил, ухмыляясь.

Знал, что не выдержит. Чувствовал, что закипит, как старый потёртый самовар и выложит на духу всю правду. Но ошибся. Поганка каким-то чудом выбралась из моего плена и, повернувшись лицом, выдала на одном дыхании:

– Да пошёл ты, Ро-ма!

– Злата! – я дёрнул девушку за руку, и пигалица предательски рухнула мне прямо на грудь. – Что происходит? Ты зачем-то звонила мне вечером, но я не успел ответить. Решил перезвонить, а нет. В твоём чёрном списке. До сих пор! Сорвался и приехал, но мне даже двери никто не открыл. Просидел под подъездом почти три часа, а теперь ты мне заявляешь: «Да пошёл ты, Ро-ма»?

– Ого, – наигранно удивилась. – Ваше величество снизошло до такой низости? Весьма неожиданно.

– Не ёрничай.

– Роман Павлович, успокойте свои нервы и уберите руки, хм… с моей талии. Я очень устала, поэтому сил на вас у меня совсем не осталось.

– И где же мы так устали?

– А это вас не касается. Руки. Убери. Те!

Я не хотел сдаваться, понимая, что динамит прямым текстом. Честно признаться, к подобному я не привык. Обычно женщины сами вешаются мне на шею, а эта – нет. Удивительно! И чем ей не подошла моя шея? Или, может быть, у неё уже есть шея, на которую она вешается?! Не зря же в таком платьице разгуливает посреди ночи, да ещё и на машине подвозят к самому подъезду! Нет, я отказываюсь верить, что у этой чертовки кто-то есть, иначе бы она не извивалась прошлой ночью на широкой постели и не шептала томным голосом моё имя.

– Не уберу, пока ты мне всё не расскажешь. У тебя кто-то есть?

– Что? Я не ослышалась? – громко хихикнула и, ткнув пальцем в мою грудь, важно заявила. – Роман Павлович, ваш неожиданный приступ ревности меня не трогает абсолютно. Кстати, если запамятовали, то напомню, что вы мне никто и зовут вас никак. Ещё будут вопросы?

– Хочешь, чтобы я показал видео нашему офису? 

– А вот угрожать – низко и подло, даже для такого, как вы!

Так ничего и не добившись, я был вынужден сдать задний ход. Смотрел вслед удаляющейся фигуре и ощущал, как по венам растекается злость вперемешку с ревностью. Кто там у неё? Что за кекс, раз она так смело меня динамит?

Вернулся домой и вусмерть набрался спасательной жидкостью. Плевать, что завтра будет болеть голова, а во рту – нагадят котики. Всё равно. Забыть хочу, чтобы не щемило в груди и не сжимало сердце. Оказалось, что Лютикова забралась мне под кожу и совсем не собиралась уходить. Так и заснул на кровати в обнимку с телефоном. Уже и не помню, но, кажется, только после десятого просмотра пикантного видео, я закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон.