– Где?

– Здесь! – бабуля схватила меня за руку и в считанные секунды отвела к зеркалу, висящему на стене прямо в коридоре.

Мать честная! Огромный! Нет, просто «жирный» засос чуть ниже уха, как раз там, куда меня накануне целовал нелюбимый босс.

– Я думала, ты ездила в командировку, – крикнула бабушка вдогонку, когда я уже бежала к своей сумочке, чтобы достать мобильник и позвонить одному напыщенному засранцу.

– Так я и была в командировке. Ба, не веришь, что ли? – спросила, рыская в телефонной книге.

– Злата, порядочные девушки не позволяют мужчинам оставлять на своём теле позорные засосы. Знаешь, что это значит?

– Что?

– Ничего хорошего, внучка. Он клеймил тебя, деточка.

– Буль, не неси ахинею, – я бы сказала и больше, но неожиданно постучали в дверь.

Пока я слушала в трубке томительные гудки, бабушка уже вовсю общалась с незваным гостем. Что-то бурчала под нос, шумно кашляла, а затем… Вошла в дом с громадной корзиной роз жёлтого цвета.

– Вот. Это тебе, – сухо протянула бабуля, ставя к моим ногам плетённую корзину.

Не дождавшись, когда нелюбимый гад поднимет трубку, я завершила вызов и, бросив взор на цветочки, обнаружила записку в форме сердечка. Взяла её в руки, перевернула на вторую сторону и не поверила собственным глазам, читая строчки, написанные знакомым размашистым почерком: «Сегодня в 24:00 в ресторане «Альянс». Твой Л».

24. Глава 24

– Злата, а куда ты собралась такая красивая на ночь глядя? – бабуля загородила весь проход и, расставив руки по бокам, приняла самый строгий вид, на который только была способна.

– Ба, – улыбнулась я. – Я туда и обратно. Ложись спать и не волнуйся.

– С тобой не будешь волноваться! Цветы, засос, а теперь вот эта тряпка? 

– Не тряпка, а платье.

– Платье, когда закрывает, а твоё – безбожно позорит. 

Я больше не могла оставаться серьёзной и теперь вовсю хохотала, обнимая и целуя свою любимую бабулю. Римма Сергеевна, – моя бабушка, женщина строгих правил и устоев. Полжизни проработала заведующей в детском саду, а потому привыкла, чтобы женщины одевались скромно и по-простому. По её личному убеждению, юбка не должна быть выше колен более, чем на размер спичечной коробки, а вырез декольте – едва не по самые уши. Какие там груди? Да ни в жизни! Плотный бюстгальтер и строгий ворот – вот и всё, что полагается добропорядочной женщине. 

А я совсем не порядочная, исходя из вкусов любимой "булички". Яркое платье цвета сочного абрикоса, глубокий вырез декольте, открытая спина и да! Слишком коротко. Просто безбожно открывает колени и даже выше. Но на дворе давно двадцать первый век и мой наряд, ну, никак нельзя назвать вызывающим или откровенным. Обычное коктейльное платье, не более того.

– Бабушка, я надолго не задержусь. Съезжу в одно место, чтобы расставить все точки над "i" и мигом домой. А ты, давай, топай в кроватку. Вон и глазки уже закрываются.

Я смягчила тон и всё-таки умудрилась уговорить бабулю не делать себе вырванные годы. В её-то возрасте нервы на дороге не валяются, да и сердечко новое задаром не купишь. А потому, Римма Сергеевна повержено подняла белый флаг и капитулировала на своём диване громким храпом. Убедившись, что бабушка сладко спит, я прихватила с трельяжа маленький клатч и, надев лаковые босоножки на высоченных шпильках, стремглав понеслась прочь из отчего дома.

Спустилась на первый этаж, вышла из подъезда и замерла, примечая в двух метрах дорогую иномарку тёмного цвета. Машина синхронно моргнула фарами, призывая подойти. Засомневалась, а потом… Махнув на всё рукой, потопала к автомобилю. Открыла заднюю дверь, огляделась по сторонам. Пожилой мужчина плотного телосложения добродушно улыбнулся и, пожелав приятной поездки, завёл мотор железного коня.