– Ты так и не сменила фамилию, – прошептал низкий голос прямо над моим ухом.

Я резко крутанулась, разжимая объятия. Сделала несколько шагов назад, пока моя спина не вжалась в бетонную колонну. Подняла взгляд вверх, шумно выдохнула и, усмирив учащенный стук сердца, ехидно улыбнулась. Не знаю, заметил ли Лютиков ироничный блеск в моих глазах или же он только видел перед собой женский силуэт – было всё равно. Поезд ушёл, амиго. Кусай локти и пускай слюни, а меня не смей трогать!

– Не переживай, обязательно сменю в скором времени, – выдала ровно и без запинок. 

– Да я не переживаю. Просто подумал, что тебе нравится моя фамилия и ты не собираешься возвращать девичью.

– Лютиков, корона не жмёт? Может, стоит найти на размер побольше, а то голова, вон как, выросла, а корона – нет?! С твоей фамилией мне придется и документы менять, а их у меня вагон и маленькая тележка.

Мирон недовольно цокнул языком и пару раз кивнул головой, показывая всем видом, как мне должно быть стыдно за красноречивый сарказм. Да только во мне и грамма не осталось от того стыда. Разве забыл, какую боль причинил своим уходом? Забыл, с какой "Халупетовки" я его вытащила? Отмыла, побрила, привела в человеческий облик, а кем он был раньше до встречи со мной? Забыл?! Конечно. К хорошему быстро привыкаешь. Жить в столице – это тебе не коровий навоз собирать! А я ведь не побрезговала и привезла его из такой дыры, где слово "интернет" слышали только по телевизору и то, если ветер дул в нужную сторону, а на крыше землянки не ломалась антенна.

– Ты не меняешься, Злата, – деловито заявил Лютиков.

– Жаль, но не могу сказать, что ты – тоже. Стареешь, Мирон, жирнеешь. Кстати, а какой месяц уже? – я устремила взгляд на пивной животик бывшего мужа и злорадно улыбнулась, когда Лютиков подозрительно сощурил глаза.

– Шутишь, да? 

– Ну, почему же? – возразила я. – Твой живот тянет месяцев так на пять или чуть больше. Возможно, я ошибаюсь и там все семь, а, Мирон?

– А Соне нравится, – возмутился обиженный мальчик.

Я чуть не лопнула от собственного хохота. Даже рукой прикрылась, чтобы не дразнить всех собак, которые сразу же начали лаять, услышав мою бурную реакцию. "А Соне нравится"! Ну, конечно же, нравится, кто бы сомневался. Она – кости, он – подушка безопасности. Можно сказать, идеальный баланс достигнут, чего уж там.

– А мне – нет, – произнесла я, успокоившись после приступа безудержного смеха. – Кубики на животе, знаешь ли, куда симпатичнее, чем барабан, который носишь ты.

– Ну, да, – ухмыльнулся Лютиков. – Ты же теперь специалист по кубикам. Мне вот интересно, ты такая смелая, потому что охмурила собственного босса?

А вот это тебя не касается, гад! Я буду дерзить сколько угодно, когда угодно и перед кем угодно. Причём здесь Любимский? Думает, я выпендриваюсь из-за него, типа, посмотри какой экземпляр оторвала?!

– Не твоё дело. Лучше присматривай за своей будущей женой, пока я ей все блондинистые патлы не повыдирала.

– С чего бы? – удивился Мирон.

– Глаза нужно шире открывать, Лютиков. Твоя Соня неровно дышит к люби... моему жениху. Если она посмеет вешаться на него, – я поддалась слегка вперёд и ткнула указательным пальцем в грудь бывшего мужа. – То я сама лично её повешу. Прибью прямо к стенке большим ржавым гвоздём. Понятно?

Неожиданно за спиной послышались шаги, а затем – голос. White Christal защекотал мои ноздри, и я обернулась, встречаясь взглядом с голубыми глазищами. Любимский занял почти весь проход в беседке и теперь стоял напротив меня.