— Очень трогательно. Почти верю, — усмехается небрежно он. — Да, его ты оценила по достоинству. А чего тебе не хватало в наших отношениях, Эшли? — в его взгляде полыхнул гнев и растаял сожалением.

— Вы пропали, оставили меня. Бросили. Мне нужна была ваша помощь, — проговорила я хрипло, чувствуя, как эмоции бурлят внутри вулканом, а по щеке скатывается горячая слеза. Как же больно видеть этот отстранённый взгляд, слышать жёсткие слова, биться в эту ледяную стену.

Повисло молчание, которое бетонной плитой давило на плечи. Я сжала дрожащие пальцы в кулаки.

— Хорошая попытка, Эшли, оправдаться.

Да о чём он, чёрт возьми, говорит?!

— Закончим, — допивает он вино.

18. 18

Рассел закончил разговор и отставил бокал.

— Гордон тебя проводит, жди, — широким шагом его императорское высочество направляется к выходу. Остаюсь одна, думаю и смотрю на то место, где он только что стоял, на сверкающий хрусталём бокал и отпечаток его губ…

Гордон и впрямь появился быстро.

— Прошу за мной, леди, — сохраняет он вежливый тон. Я просто Эшли, зачем со мной обходятся так, будто я из благородных? Печать несвободы тому подтверждение, принц обращается со мной как ему вздумается. Смотрю на запястье, вязь превратилась в простой рисунок, какой-то странный узор, он поставил мне его, чтобы закрыть возможность побега. Но зачем ему присматривать за мной, разве он действительно волнуется за мою безопасность? Чего он добивается, загадка.

Пожимаю плечами и прячу печать под край рукава своего скромного платья.

По дороге встречаются слуги, они смотрят на гостью как на неведомого зверька, любопытно и удивлённо. Гордон выводит к лестнице, поднимаемся по ней, я безоговорочно следую по пятам, если даже попытаюсь от него убежать — меня схватит у дверей стража.

Лестница широкая и длинная, даже устаю, ступени покрыты бордовым ковром, и шаги тонут в его мягкости. Пройдя ещё одну небольшую галерею, мы вышли в просторную комнату с более аскетичном интерьером, камином и диваном, как главный атрибут — удобные кресла. Здесь пахло приятно, пряно и терпко, аромат источало зелёное цитрусовое дерево возле окон.

— Малая гостиная покоев его высочества, — поясняет Гордон. — Подождите здесь, я позову прислугу.

Только собираюсь возразить, шаги Гордона удаляются, а я бессильно опускаю плечи, не хочу здесь находиться, но разве кто-то меня станет слушать. Как попасть домой? Нора будет волноваться, Дерек должен её предупредить, но… Здесь всё чужое и непривычное мне. Обернувшись, я взглянула на окружающую роскошь: золотые люстры, ковры с изысканным орнаментом, мраморные статуи — все это выдавало величие и мощь империи, одним словом — роскошь. Но вот я — простая девушка и буду находиться подле принца, который владеет всем этим. Как это будет выглядеть, что о нём будут говорить?

Немного отойдя от первого потрясения, начала думать, как отсюда выбраться. Его высочество не может меня здесь держать против воли. Нора была права, следовало уезжать из Брокоста.

А теперь перспектива вырисовывалась удручающая, сидеть у его ног и бояться его мать, которая, между прочим, сейчас где-то во дворце и наверняка знает о моем приезде. И готова меня в удобный момент убить. Чудесно! План его высочества так себе. Впрочем, я ни капельки не ошиблась.

Обречённо вздыхаю и поворачиваюсь. Мои глаза широко раскрылись от удивления. Я приблизилась, чтобы лучше рассмотреть детали. Карта была чрезвычайно подробной, с мельчайшими нитями рек и горных вершин.

— Ох! — восхищённо простонала. Где-то в глубине души всегда была мечта путешествовать. В очертании крупных материков, в бескрайних водах я узнаю наш континент, наполненный горами и лесами, озёрами и реками. На карте также отмечались города и страны, которые мне никогда не посетить. Но меня манили новые земли и страны. Я вспомнила велейртонца, того продавца, хранящего камень фонсейн, Эльнс наверняка побывал везде и повидал много, это было видно, ведь в его глазах свобода и жажда новых приключений.