Миросл-а-ва! Заорала я во весь голос у себя в голове. Тяжело дыша я пыталась успокоиться, взять эмоции под контроль. Ниалл будто что-то почувствовал, напрягся, тоже отставляя чашку.

– Не понравился?

Стало нечем дышать, поднявшись на ноги, я не рассчитала объёмов юбки и опрокинула стул. Он с грохотом упал на каменный пол. Мне физически стало противно тут находиться. Пусть лучше буду сидеть в темнице, чем расфуфыренная здесь с ним. В отчаянии или от невозможности сделать нормальный вдох, я рванула ворот. Ткань жалобно захрустела, скрипнули пуговицы. Нужно просто дышать. Вот так: вдох и выдох.

Белоснежный вид из окна немного успокоил меня. Дыхание выровнялось, я смогла взять себя в руки.

- Нет, чай восхитителен, благодарю, - понимая, что не буду рассказывать о том, что чувствую врагу, я решилась задать вопрос, что мучил меня:

– Господин Ниалл, что означает первая из последнего? Вчера я только и слышала об этом.

Ниалл усмехнулся, уперев подбородок на сложенные в замок пальцы. Какое-то время он молчал, хмурясь и поджимая губы. Я уже отчаялась услышать ответ, но он заговорил:

– Существует пророчество, в котором сказано, что истинная императора будет из княжеского рода, первая из последнего, - сухо ответил он, будто не хотел мне это говорить.

А я чуть не ахнула, но вовремя сдержала эмоцию. Так вот, в чём дело? Из-за пророчества! Они думают, я могу быть истинной императора.

Ну конечно!

Тогда понятно, почему передо мной здесь расшаркиваются. Иначе, давно бы отвезли во дворец, независимо от того был там император или нет.

– Но формулировка очень туманная, это может быть кто угодно?

Видя лихорадочный блеск осознания в моих глазах, Ниалл довольно хмыкнул, а потом сказал:

– Император немолод и у него нет законного наследника, это усложняет его положение. Мы должны использовать любую возможность. Я очень кстати вспомнил о пророчестве, там в Верограде.

– Иначе обмена бы не было? – я обняла себя руками, уже догадываясь, какой будет ответ.

– Нет, - тихо ответил мужчина, вставая с места и подходя ко мне.

Стискивая пальцами края юбки, внутри борясь с сильными негативными эмоциями, я вскинула острый взгляд на генерала:

– Ей всего шестнадцать лет!

– Это естественное течение жизни. Выживают только сильнейшие, Мирослава! Ваше княжество пало, потому что было слабым. Вы не умели даже держать оружие в руках, не то что воевать.

Я задохнулась от возмущения. Наши воины достойно держали оборону. Да он! Он! Не сдерживаясь, я выпалила:

- Естественное течение жизни, это жить без войны, как мы жили, как жили наши предки столько лет. Вы пришли в наши земли, разрушили все, что мы создавали веками. Да вы отняли мою жизнь, мой дом. Мой отец неизвестно где. И вы набравшись наглости говорите о жизни. Вы не создаёте её, а только уничтожаете. Видимо, поэтому природа не даёт рождаться сильным драконам.

Я дрожала крупной дрожью, а затылок кололо от нервов. Я сказала лишнего и понимала это, но отступить от своих слов не могла.

Генерал Ниалл подошёл ко мне вплотную, хватая меня за запястья и удерживая их на уровне своей груди.

– Твой отец – подлец и негодяй, он бросил своих людей на войне, он бросил вас! – отчеканил он, смотря мне прямо в лицо. – И не тебе Мирослава судить о нас! Ты дочь предателя!

Наверно, я сошла с ума, раз сделала это. Вырвав руку, я ударила его лицу. Звонкая пощёчина рассекла воздух, я прошипела:

– Не смейте так говорить о моём отце!

На дне чёрной бездны вихрем поднялось голубое пламя, завораживающе и страшно. Ниалл сверкнул глазами, а его лицо приобрело хищный оскал. В памяти были свежи воспоминания, как он легко приморозил генерала Белета к полу, поэтому я вся сжалась. Но пламя не переросло в пожар.