– Решим. А вы в своих взводах подобрали кого-нибудь на снайперов? – спросил Вася.

– Срок был сегодня до 20-00 доложить. – за всех ответил Сашка.

Осадчий молча кивнул головой. Потом распределил кто и чем занимается. Всех четырех командиров взводов отправил проводить занятия.

Занятия толком не провели. Весь день прошел в суете связанной с получением имущества и прочими заботами. Замполит раздал изготовленные под его руководством на плащ-палатках походные ленинские комнаты взводов. Кроме того, попросил меня найти возможность и загрузить часть фанерно-деревянных планшетов ленинской комнаты роты, которые занимали много места. Виктор ему очень резко и агрессивно отказал, и я согласился взять побольше.

Вместе с тем стало известно, что танковый батальон полка не получал на доукомплектование «партизан». Это могло означать только одно – наши танки по Памиру не пойдут.

Вечером подошёл Сашка:

– Что подругам говорить будем?

– Надо бы позвонить и предупредить что у нас учения начинаются. Позвони своей, пусть и мою предупредит. Скажи, что 31-го должны вернуться. Пусть ждут и готовятся.

– Схожу к дежурному, у него есть городской. Позвоню.

24 декабря в 2 часа ночи полк был поднят по тревоге. Температура 27 градусов мороза, поднялся сильный ветер, пошел небольшой снег. Начали заводить технику. У нас в роте завелись все БМП и только у меня во взводе одна машина не заводится. Не успел я разобраться в причинах, как Осадчий уже распорядился. Через несколько минут БМП начали таскать по полевому парку. Завели. Хорошо, что комбат не заметил. И не мудрено.

В батальоне почти полсотни БМП и штук сорок колесных машин. Если БМП завелись нормально, то из колесной техники смогли завестись единицы. Зампотех батальона с прапорщиками: командиром взвода обеспечения и командиром взвода технического обеспечения бегали и распоряжались, по всей территории полевого парка таскали автомобильную технику. Партизаны-водители действовали очень уверенно, сначала завели свои машины, потом принялись помогать водителям-срочникам и друг другу, проявляли инициативу, несмотря на сильный мороз.

Такие действия партизан заметили все офицеры, я впервые подумал о том, что совсем не плохо, когда у тебя бойцы вот такие умудренные жизненным опытом солдаты, хотя мне очень тяжело с ними, особенно насчёт дисциплины.

Тем временем, поступила команда сворачивать лагерь. Комбат выделил по два Зил-131 на каждую роту, для имущества. Петрович взял всю эту работу в свои руки, дело продвигалось очень организованно и быстро.

Около 4 часов утра из роты материального обеспечения полка (РМО) – приехали машины с пустыми бочками и заправщики. Приказано заправить бочки особой, арктической соляркой и по две штуки закрепить на каждую БМП – это НЗ.

К 6 часам утра всё было готово. Мы уже основательно промерзли. Стоим ждем команды. Личный состав рассадили по своим местам.

Что из себя в то время представляло мотострелковое отделение на БМП-1, которым командует сержант срочной службы? Это экипаж –  3 человека: командир (сержант), наводчик-оператор (пушка, ПКТ, ПТУР), механик-водитель. Десант –  8 человек: старший стрелок – ефрейтор, 2 пулеметчика с пулеметами ПК и РПК, 2 стрелка-помощника пулеметчиков, стрелок-гранатометчик с РПГ-7, стрелок-помощник гранатометчика, стрелок (он же нештатный «снайпер»). Однако, тогда поступила команда вместо автоматов выдать этим нештатным снайперам снайперские винтовки СВД, сказали, что это эксперимент во время учений будет такой. Не придали мы этому большого значения тогда. Таким образом, в отделении одно БМП-1, одиннадцать человек. Где согреться? Только в машине. Вот тут и проявилось то за что нас «драл» Лесников и за чем очень пристально следил Осадчий. С замиранием сердца запустили отопители десантного отделения. Всё работает. Да, жары там не будет, но все равно так значительно теплее.